Ну-ну, не сердись. Пошутил просто я!
И та отвечает:
– Я вам заплатила
Уж цену, что, кажется, нет и ценней.
Солдата, сынка, на Кавказе убило,
И память сегодня ему – сорок дней.
Торговец на миг погасил свои зубы.
Но вновь полился лучезарный поток.
Сказал:
– Дорогая, я жадным не буду.
Лишь рубль с тебя попрошу за цветок.
Ну что же ты, женщина, тянешь с ответом?
Бери же, бери, помни гордый Кавказ…
– Спасибо, спасибо хотя бы на этом, —
Сказала печально, и – слезы из глаз.
Гвоздики, гвоздики —
цветы цвета крови…
Дети войны
74-й годовщине победы в Сталинградской битве посвящается
В широких зрачках хищный клюв самолета,
Багровые отблески рвущихся мин.
Земля содрогается, гибнет пехота.
Ребенок с войною один на один.
Свалился в расщелину сброшенный взрывом
Усталый, обсыпанный пылью солдат,
Прижал к гимнастерке, протравленной дымом,
Девчушку чумазую. Был Сталинград.
Девчушка головку к погону склонила,
Погладив рукой автоматный приклад.
Косички вразлет – цвет соломки с чернилом —
Запачканы гарью. Дымит Сталинград.
А он, улыбнувшись, как папка когда-то,
Пипикнул ей носик два раза подряд.
Достав из кармана кусок рафинада,
В ладошку вложил. Устоял Сталинград!
Прошли, пронеслись много десятилетий.
Где был Сталинград, там теперь Волгоград.
По вызову «скорая» мчит на рассвете
В однушку к старушке. Но поздно. Назад.
Назад, только руки ее восковые
Подали как будто бы медикам знак.
И фельдшер, склонившись, разжала сухие
Зажатые пальчики в детский кулак.
А в них почерневшее доблестной былью
За труд серебро и ценнее наград —
Оплавленный Славой и Потом обильным
Кусок того сахара. Жив Сталинград!
(А черствый квадратик сберег Ленинград.)
Галина Ардашева
Утро в степи
Небо синее бездонно,
Паутинки – облака.
Широка та степь,
поклонна
И ковыльна, и сладка.
Чистый воздух, дух полыни…
Ветер далюшки пронзил,
Заблукал в кустах калины,
Вниз по балке заскользил.
Чабор, лютик и татарник,
Ирис желтый, мак степной,
Розой пахнущий шиповник…
Это все мой край родной!
Забытая деревня
Деревня – средь холмов высоких.
Домишки – крыши набекрень.
И ворон черный одинокий
Над ними носится, как тень.
Журавль длинный отвернулся,
Горюет… – с зеленью вода!
Кукушкин голос захлебнулся.
Зачем уже считать года?
Печально… Дали словно тают
В родной сторонушке моей…
И песни давние стихают,
Что звоном сыпались над ней.
Мой сад
Мой сад, ты – жизнь моя, отрада,
Ты – утешенье мрачных дней.
Твоей травинкой быть бы надо
Иль петь пичугой средь ветвей.
По соловьям, сверчкам скучаю,
Спешу услышать трели их.
Я жду весну, я быть мечтаю,
Мой сад, в объятиях твоих.
С тобой в разлуке ненадолго.
Засветит солнышка топаз —
Сирени вспенятся вдоль Волги,
К тебе приду и в этот раз.
Возвратная зима
Прохудились туч перины,
Мелкий снег летит пушком,
Посыпая куст рябины,
Словно белым сахарком.
И за ягодой в присыпке
Прилетели снегири…
Я смотрю на них с улыбкой:
«Не поделят? Хоть мири!»
Снежный занавес – с подзором.
Занесло опять дома.
Вяжет хрупкие узоры
Вновь возвратная зима.
«Тихо на дачу иду по тропинке…»
Тихо на дачу иду по тропинке,
Мир суетливый за склоном исчез.
Мудрые груши, душицы куртинки,
Белые вишни – мой смешанный лес.
Ивы все ближе ко мне подступают,
Листья – шифоновый нежный наряд.
Птицы свистят, роднику подпевают,
Крылья раскинув, свободно парят.
Это ль не рай?! Мыслей грустных забвенье,
В сердце – истома. Блаженство царит.
Мир тишины, от забот отрешенье —
Так мою душу природа творит.
Метель
Солнце стало мутно-белым,
Посерели небеса.
Разметалась в вихре смелом
Непроглядная краса.
Вскинув крылья, белой птицей
Крутит снега карусель,
Как шальная, веселится
Налетевшая метель.
Снегом сыплет, засыпает
И метет, метет, метет…
Воет ветер, не стихает,