Луций поёжился, взглянув на птицу:

– Не нравится мне этот коршун, – пробормотал он. – Словно жрёт нас глазами.

– Это тебе не городские воробьи, – отозвался Деметрий. – Хищник. Высматривает самую слабую жертву.

– Надеюсь, ты его не разочаруешь, Луций, – ухмыльнулся Лабеон. – Из нас ты больше всех похож на сочного ягнёночка.

Парень показал ему язык и крепче сжал поводья, уговаривая свою кобылу двигаться быстрее.

Квинт, ехавший впереди, приподнялся в седле и окинул взглядом горизонт. Солнце клонилось к западу, рисуя в небе длинные кроваво-оранжевые полосы. Впереди виднелась небольшая проплешина среди леса, с трёх сторон окружённая почти отвесными скалами.

– Здесь и остановимся, – сказал он наконец. – Разбиваем лагерь. Руф, Барбат, Марцелл – на вас частокол. Фавст, Лабеон – вы займитесь рвом. Достаточно укрепить лагерь с одной стороны, остальные защищены обрывом.

– Частокол? Ров? – удивился Луций, оглядываясь. – Мы же просто на привале.

Флавий хмыкнул:

– Малец, если бы ты хоть день провёл в легионе, знал бы: любой привал – это лагерь.

– Особенно если не хочешь, чтобы тебя какие-нибудь варвары прирезали во сне, – добавил Фавст, спрыгивая с коня.

– Кстати, хорошо, что ты о себе напомнил, адьютор, – Квинт повернулся к Луцию. – Займись нашей палаткой, а потом присоединяйся к Фавсту и Лабеону. Уверен, они оставят тебе метр-другой рва, чтобы ты как следует согрелся и проголодался.

Как только Квинт отдал команду, всадники спешились, сразу переходя к работе. В их движениях не было суеты – скорее, это было похоже на работу чётко отлаженного механизма. Преторианцы хоть и были привилегированным подразделением, которому редко доводилось переносить тяготы жизни обычных легионеров, однако они прошли ту же подготовку, да и Квинт проследил за тем, чтобы ему достались те, кто отслужил своё «на земле».

Первым делом они позаботились о лошадях, привязав и накормив их. Параллельно с этим, двое легионеров разметили углы маленького лагеря цветными лентами, после чего по отмеченным границам можно было начинать копать ров и возводить заграждение. Пока Руф, Барбат и Марцелл рубили молодые деревья на частокол, Лабеон с Фавстом взялись за ров, работая короткими ударами долабр^>20.

Луций мрачно смотрел на кожаные свёртки, в которых лежала разобранная на части палатка. Собрать её было задачей не слишком сложной, но утомительной, особенно после долгого пути верхом. Впрочем, деваться было некуда, и он со вздохом развернул полотно, краем глаза глядя, как рядом уже начинает вырастать линия частокола. Острые колья вбивались в землю один за другим, формируя вполне крепкую преграду. Ветви и сучья, оставшиеся от срубленных деревьев, подбрасывали в костёр – сухая хвоя вспыхивала мгновенно, разбрасывая в воздухе искры.

Деметрий, закончив осматривать лошадей, подошёл ближе, наблюдая за работой Луция.

– Уверен, что помнишь, как её ставить? – с едва заметной усмешкой спросил он.

Луций раздражённо вздохнул.

– Конечно, помню. Дай мне пять минут – и всё будет готово.

– Что-то сомневаюсь.

Парень зло дёрнул ремень, стараясь закрепить одну из опор, но та лишь накренилась, грозя рухнуть. Деметрий со снисходительной улыбкой поправил шест и закрепил завязки тента.

– Всё дело в углах, – пояснил он. – Плохо закрепишь – и при сильном ветре палатку просто унесёт.

Луций скривился.

– У тебя слишком много талантов, шпион. Может ты ещё и в легионе служил?

Деметрий усмехнулся:

– Ты удивишься, какие навыки приходится осваивать, когда долго путешествуешь по всему миру.

Луций неохотно признал, что его палатка теперь действительно стояла ровнее.