Вся эта картина относится только к области таксономии, к употреблению биометрических понятий для диагностических целей, в качестве суррогата кондициональных признаков. Совсем другое значение они имеют в морфологии, где мы постоянно имеем дело с настоящими совокупностями – совокупностями однородных частей целого, как совокупность клеток тела, деревьев в лесу, рецидивистов в обществе и т. п. Как средство сжатого описания подобных совокупностей методы биометрики находят своё самое прямое и бесспорное применение.

Однако возможна также точка зрения, включающая в понятие вида его хоро- и хронологическую характеристику. Тогда вид становится совокупностью. Если вид – совокупность однородных частей высшего целого (живого покрова), с одной точки зрения, он необходимо обладает ареалом, слагается из ряда популяций, живущих в определенных границах пространства и времени, то есть представляет все-таки совокупность, иногда – сложную.

Первый опыт применения биометрики к характеристике высших систематических единиц сделан Е.С. Смирновым^>27, и, хотя результаты, им полученные, ещё недостаточны, можно сказать, что принципиальные затруднения для такого применения этого метода не более непреодолимы, чем только что рассмотренные.

Пусть перед нами сложный вид, состоящий из М элементарных видов. Сперва мы берём пробу из N особей каждого из элементарных видов. Так как они взяты наудачу, то при достаточной величине N весьма вероятно, что они характеризуют всю совокупность, представляющую воплощение элементарного вида, и таким образом их средняя величина соответствует средней величине последней. Но если мы найдём типичную величину для каждого признака элементарных видов, этим самым будет доказано, что эти элементарные виды – не произвольны, что в данном материале их нельзя установить ни одним больше, ни одним меньше. Допуская для простоты, что перед нами только модификационная изменчивость, мы вынуждены будем признать, что в кондициональных признаках, отражением которых являются биометрические величины, все особи каждого элементарного вида тождественны. Мы имеем просто М случаев и можем их вновь подвергнуть статистической обработке, не считаясь с числом особей, составляющих каждую из совокупностей, которые послужили нам для создания типичных величин. Если окажется, что наши М величин в свою очередь распределяются вокруг некоторой типичной величины по законам случайности, – в таком случае и наш сложный вид – нечто объективное и не произвольное, и при дальнейшем восхождении мы можем считаться лишь с его средними величинами, пренебрегая таковыми элементарных видов. Понятно, что все возражения, сделанные против применения биометрического метода в таксономии вообще остаются в силе и здесь.

Экономическая выгода этого приёма для таксономии не подлежит сомнению, но другой вопрос – какой смысл имеет по отношению к высшим систематическим единицам[6] понятие кондициональности признаков, суррогат которого создаёт биометрика. Очевидно, признаком, скажем, рода, здесь будет считаться способность его видов давать аналогичные, параллельные видоизменения под влиянием аналогичных односторонних условий, действовавших в течение достаточно долгого времени, так что односторонне определились под их влиянием не только реакции, но и самые способы реагирования организмов. Так, по недавним работам Pictet (1921)^>28Lasiocampa quercus из Женевы при крайних температурных условиях даёт модификации, сходные с северными и южными подвидами; но сами подвиды (sicula, spartii) при воспитании в течение нескольких поколений в Женеве не дают изменений (стабилизация sensu В.Н. Любименко)