Все эти вещи кажутся самоочевидными; к сожалению, это /верно/ не для всех тел. Иначе невозможна была бы геккелевская формулировка биогенетического закона: онтогенез повторяет филогенез, или, вернее, невозможны были бы психологические предпосылки этой формулировки; все это словоупотребление основано на переоценке так называемой взрослой формы, по сравнению с которой признаки ранних стадий не являются чем то полноправным; и, пока не спор/я/, допустим, что взрослая стадия Metazoa, кульминационный пункт периодического морфопроцесса, наибольшая его экспликация и представляет наибольшее систематическое значение; но это нужно каждый раз доказать, подвергнув ее общему суду со всеми другими признаками организма. Отдельные эмбриологи давно высказывали аналогичные мысли. Ещё Ланг в (р. 117 sequ.)>22 говорит, что в характеристику вида входят формы, которые он проходит в своём онтогенезе, и, ссылаясь на Самасса, говорит о «филогенезе онтогенезов». Но он не ставит на этом ударения! Для тех, кто ещё не понимает, что предмет систематики – только морфопроцесс, об этом нужно не говорить, а кричать. А главное, это необходимо проводить в каждом специальном исследовании, в каждой сводке и учебнике.
Интересно, что Зигварт (2, 1904, p. 459)>23 в этом отношении, исходя из совершенно общих методологических соображений, опередил многих профессиональных морфологов: он говорит, что в понятие органического вида входят все стадии, начиная от зародышевой, и закон их чередования.
«Равным образом и здесь, – замечает он, – понятие должно, по-видимому, уничтожить свою неподвижность: оно должно включить в себя также и закон развития, и зависимость развития от внешних обстоятельств».
Этим последним замечанием Зигварт совершенно абстрактно указал на чрезвычайно важный приём, который получает все более широкое применение в биологии (Дриш, Э. Баур, Н. Хлопин): замена реальных признаков кондициональными.
Ведь даже когда речь идёт о физических и химических свойствах, не связанных с организацией, по отношению к какой-нибудь ртути, самые непосредственные предикаты разлагаются на причинные отношения, так что в качестве ожидаемого понятия оказывается система законов, согласно которым не могущее быть выражено ни в каком суждении «х» ведёт себя при всякой определенной комбинации условий. Поэтому, в широком смысле слова, всякий признак – кондиционален. Мак имеет красные лепестки: это значит, что «если мы осветим его белым светом, то он отразит лучи такой-то длины волны». Это кондициональность 1-го порядка, относящаяся к свойствам отдельных стадий, рассматриваемых вне онтогенетического движения.
Но и свойства морфопроцессов мы должны определять также в форме условного суждения; каждый морфопроцесс может принять то или иное направление в зависимости от того, каковы будут внешние условия, и в зависимости от этого кондициональные признаки 1-го пор/ядка/ и его отдельных стадий окажутся различны. Различия эти, как мы теперь знаем, строго специфичны; определенный сорт морфопроцессов в определенных условиях всегда принимает одно и то же направление. Эта зависимость между сочетанием условий и ходом морфопроцесса или «норма реакции», имеет в идеале форму опять-таки системы законов и представляет характеристику вида (точнее – элемента системы); самые же законы являются кондициональными признаками 2-го порядка, кондициональными признаками морфопроцесса, а не его отдельных стадий. Значение их несравненно больше – это более тонкое и всеобъемлющее орудие познания, чем обычные признаки, признаки стадий, кондициональные признаки 1-го порядка.