Ты увязался за мной, и я не знал, как поступить. Вот почему я убегал. Когда же узнал тебя, мне, признаться, стало еще хуже. Думал, что ты захочешь отомстить мне любыми способами.

Воробьянинов тяжело вздохнул, после чего сказал, что это все и ему нечего добавить к изложенному.

Некоторое время собеседники сидели молча. Экскурс в прошлое оказался не только интересным, но и тяжелым. Они видели друг друга уже в иных качествах.

Бендер был невероятно горд тем, что сидит рядом с таким великим человеком. Он великодушно простил Ипполиту Матвеевичу совершенное убийство. Также он окончательно решил не называть его больше Кисой.

В свою очередь Воробьянинов составил об Остапе свое новое мнение. Теперь он видел в нем настоящего героя современности, терзающегося и ищущего свой путь в жизни.

«Несмотря на то, что Бендер – человек, проповедующий мелкобуржуазные, то есть низменные идеалы, – размышлял писатель, – все же в нем есть и положительное. Он великодушен, мужествен, у него железная воля. И он неумолимо стремится к поставленной цели. Я напишу о нем книгу».

– М-да, – прервал тишину Бендер, – значит ты, Ипполит Матвеевич, теперь человек знаменитый. Со славой. Большой человек. Завидую тебе, но белой,..белой завистью.

На лице Остапа появилось ехидное выражение, но Воробьянинов этого не видел, поскольку был погружен в свои мысли.

Трудно сказать, действительно ли Бендер завидовал или какое-то другое чувство родилось в нем в это время, но одно было ясно – он несомненно был очень взволнован.

Ипполит Матвеевич, услышав, что командор ему завидует, стал оправдываться.

– Чему же завидовать? – грустно произнес он. – Что мне с того, что есть слава и деньги. Я все равно несчастный человек. Глубоко одинокий. Ни жены, ни детей. И я очень рад, что встретил вновь тебя, Остап. Ведь ты, по сути, мог бы быть моим сыном…

Воспользовавшись моментом, великий комбинатор незамедлительно спросил, нельзя ли ему поселиться у Воробьянинова на какое-то время.

Не раздумывая, Ипполит Матвеевич согласился. Более того, он поблагодарил Остапа за такое решение. Бендер принял благодарность с большим удовольствием. Затем Воробьянинов более подробно ознакомил командора со структурой квартиры, с функциональным назначением ее частей.

В девять часов вечера бывшие концессионеры выпили по чашке чая, пожелали друг другу спокойной ночи и легли спать.

Но великий комбинатор долго еще не мог уснуть. Жажда действий, и притом активных, мучила его. С чего начать? Ответа на этот вопрос он пока не знал. С одной мысли Бендер перепрыгивал на другую, но в итоге возвращался к данному вопросу: «С чего начать свою политическую карьеру?» Надеяться на счастливый случай он не хотел – это было не в его правилах.

«Можно пойти прямо к товарищу Сталину, – размышлял Остап. – Объяснить: мол, так и так, готов сделать все для нашего государства и для партии Ленина – Сталина, а если потребуется, то и отдать свою жизнь. Попрошу дорогого Иосифа Виссарионовича взять меня к себе на государственную или партийную работу…

Чепуха все это. Что за бред я несу… Может, я просто устал? Да-да. Скорее всего… Завтра, завтра все обдумаю. Спать, теперь надо спать. Спокойный ночи, Остап. Утро вечера мудренее».

Бендер резко повернулся на правый бок и мгновенно уснул. Непонятное выражение застыло на его лице.

Георгий Михайлович Елизаров шел по тротуару быстрым шагом, не замечая вокруг никого и ничего. По его лицу и по каждому его движению было видно, что он чем-то встревожен.

Как крупнейший ученый-физик, светило мирового масштаба профессор Елизаров вот уже десять лет занимался вопросами взаимосвязи пространства и времени. Ему удалось достичь невероятных результатов. Он доказал, что передвижение во времени не невозможно. Но выкладки Георгия Михайловича оставались лишь на бумаге.