– А я куда денусь?

– Можешь никуда не деваться. Комнату освободи. Ему только ночлег нужен, а целый день он занят.

– Гастролёр, что ли?

– Ну, типа того.

– Чтобы он ментов на меня навёл? Спасибо! Я и так как по лезвию ножа хожу.

– Знаешь, как говорят: «Бог не выдаст, свинья не съест». Ну сдай хату приличным людям – поживи у родителей на даче годик. Всё равно пахать начнёшь – с утра до вечера занят. Тебе квартира нужна будет только отоспаться. И то не каждый день.

– Да они с ума сойдут: не зря от меня сбежали, я же неуправляемый.

– Это когда ты бездельем маешься. Пойдёшь работать – не до гулянок будет.

– Ну ладно, давай своего гастролёра. Рискну.

Жизнь с Сашей Косым, известным каталой из Батуми, напоминала какую-то фантасмагорию. Являлся он под утро, отпирая замок своим ключом, который Кира скрепя сердце ему выдал. Проходил бесшумно, так же, как и открывал дверь. Кира удивлялся, как ему это удавалось. Просыпался же он от нестерпимого запаха, появление которого всего лишь означало, что Саша снял носки и завалился спать. Носки тот не стирал, он их проветривал на балконе. Кира недоумевал: как с ним люди за одним карточным столом сидят? Он даже как-то решился спросить у Саши, осушив с ним полбутылки виски.

– Я же за столом ботинки не снимаю, – невозмутимо ответил Саша, одновременно проделывая какие-то манипуляции с картами. У него всегда в руках было несколько карт, которые он непрерывно перебирал пальцами. – И потом, на что же туалетная вода?

От него действительно всегда за версту несло одеколоном, как из парфюмерного магазина. Как-то Кира увидел, как Саша, наливая в ладонь дорогущую жидкость, преимущественно французскую, опрокидывал её на голову, затем протирал щёки и шею.

– Слушай, – подсмеивался Кира, – а душ принять не дешевле будет? Я за посещение своего санузла денег не беру. Мыло у меня душистое, фирменное. Аромат не хуже, чем от твоего парфюма.

Он постепенно приучил Сашу пользоваться душем, а тот в знак благодарности научил Киру некоторым премудростям карточного шулерства, приговаривая:

– Вдруг когда пригодится! Ты же не знаешь, как жизнь сложится.

Теперь Саша просто не вылезал из душа – так ему понравился этот процесс. Выходил розовощёким, посвежевшим, довольным, со словами:

– Спасибо, брат. Я раньше мытьё воспринимал как какую-то повинность, типа трудовой. Я же из деревни, удобства во дворе. Ведро воды на голову опрокинешь – и вперёд за медалями. А сейчас без душа даже соображаю как-то плохо. Мне кажется, что сильная струя мозги прочищает. И ещё появилось ощущение, что всё дурное уходит. Главное, включить на полную мощность, чтобы как летний ливень – сильный, мощный.

Кира вполне мирно уживался со своим жильцом, даже иногда выпивали вместе. Только теперь всё это происходило гораздо реже. Ящер оказался прав: Кира работал в баре по двенадцать часов, два дня через два. Только не в гостинице «Интурист» – туда устроиться было невозможно, своих блатных хватало. Трифонов пристроил его в мотель «Можайский», который тоже относился к системе «Интурист», только находился на выезде из города, на Можайском шоссе.

Заведение оказалось весьма специфическим. Там в основном останавливались иностранные дальнобойщики, состоящие процентов на девяносто из пьяных финнов. Так, во всяком случае, казалось Кире. Финны или, как их называли в мотеле, «финики» напивались сразу, как только лихо выпрыгивали из своих огромных фур. Нужно было поймать момент, пока «финик» был ещё не очень пьян, и убедить его сходить в номер за товаром.

– Эй, браток, шмотки принеси! – Кира обратился к водителю, сидевшему прямо у стойки бара. Наблюдая за тем, как постепенно его глаза наливаются кровью и становятся бессмысленными, добавил: – Мне смену сдавать, ухожу.