Секретарь: Как вам будет угодно, господа. Я лишь считал своим долгом вас предупредить.

Горацио: За что мы вам признательны сверх всякой меры.

Бернардо: Само собой. Примите нашу благодарность.

Марцелл: Спасибо.

Секретарь: Ей-Богу, не за что. Того не стоит.

Бернардо: Но, черт возьми, что мы теперь будем делать? (Горацио). Скажите, если знаете.

Горацио: Да то же, что и всегда, Бернардо, хоть вы это и не любите. Ждать и быть готовым.

Бернардо: Ждать? Но чего? Когда на тебя оденут железо?.. Если бы вы хотя бы разок прошлись с дозором под Чертовой башней, да послушали крики тех, кто уже дождался, то, думаю, что вам это занятие уже не показалось бы таким приятным… Послушайте, а почему бы нам не напасть первыми? Ударить во все колокола? Кричать на каждом углу, во всех пивных, о том, как было дело?.. Мне кажется, что в этом что-то есть.

Секретарь: Увы, мой друг. Вы дали слово не разглашать тайну следствия. Вас арестуют, как только вы откроете рот.

Бернардо: Вот дьявол! А?.. Как хитро все сошлось! Раз – и ты уже не хозяин даже собственного крика!.. (Мрачно). А знаете, чего бы я хотел? Чтобы призрак старого Гамлета явился бы вдруг посреди Кронберга, да прямо перед этой чертовой комиссией, с поднятым забралом, со взглядом мертвых глаз, смотрящих прямо в душу. И чтобы он пялился на них до тех пор, пока их мелкие душонки не потерялись бы в пятках. Так, чтобы они навсегда забыли, как их зовут и кто у них отец… Я многое бы дал, чтоб посмотреть на это… (Горацио). Что вас развеселило?

Горацио: Мне эта мысль почему-то тоже кажется сегодня очень привлекательной.

Бернардо: А, вам нравится? (Негромко). Так может, покричим? Вдруг он услышит?.. Представляю, какая будет потеха, когда он явится и потребует, чтобы выслушали его свидетельские показания!

Пауза. Все смотрят на Бернардо.

Устроим такой галдеж, что небу станет жарко. (Марцеллу). Ты с нами?

Горацио: Да, что на вас сегодня нашло, Бернардо? Вас словно подменили. Я вас не узнаю.

Бернардо: Мне кажется, что я сам перестал узнавать себя в последнее время… Так как? Кричим?

Марцелл (Бернардо): Тебе бы лучше малость поостыть.

Бернардо: Я холоден, как лед.

Марцелл: Оно и видно.

Бернардо (Горацио): Кричим?

Секретарь: Мне кажется, что это немного лишнее.

Бернардо: Да или нет?

Горацио (помолчав, негромко): Сказать по правде, – не могу сказать, что был бы к этому сейчас готов.

Бернардо: Боитесь, что не докричимся?

Горацио: Что-то в этом роде.

Бернардо: Или, наоборот, что докричимся?

Горацио: В какой-то мере.

Бернардо (помедлив): Жаль, жаль… Ну, нет, так нет. (С явным сожалением). А стоило б попробовать, ей-Богу.

Секретарь с недоумением смотрит то на Бернардо, то на Горацио.

Горацио: В другой раз, быть может… И… спасибо, Бернардо.

Бернардо: За что ж «спасибо»?

Горацио: За ту готовность, о которой я много говорю, но которая у меня больше на словах, чем на деле. (Протягивая Бернардо руку). Поверьте – я вам признателен больше, чем вы думаете.

Бернардо (пожимая протянутую руку, смущенно): Да, будет вам. Пустое.

Горацио: Вовсе нет… Ведь что такое человек, как не его готовность? Уберите ее – и что останется?.. В лучшем случае, баран, блеющий в стаде себе подобных…

Марцелл (оглядываясь и делая знак остальным, громким шепотом): Тишина!

Все замирают.

Секретарь (шепотом): Что?

Марцелл: Вон там. Белеет… Да нет. Левее… Видите?

Бернардо: Еще бы… Идет сюда.

Секретарь (шепотом): Спаси и сохрани.

Бернардо: Остановилось… Нет, идет опять. (Остальным). Отступим в тень.

Все отступают в тень.

Секретарь (шепотом): Что у него в руке?

Бернардо (шепотом): Надеюсь, не пищаль.

Марцелл: Коль это призрак, пищаль ему ни к чему. А если это пищаль, то он, во всяком случае, не призрак.