Однажды вечером, гуляя по лесу, Эйден заметил, что его пальцы слабо светятся в сумерках. Это было едва заметное сияние, но для него это стало знаком. Он попробовал сосредоточиться, представив себе шар света, который создавал старик, и внезапно перед ним возникло мягкое голубоватое свечение. Оно было нестабильным, мерцало и исчезало через несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы заставить сердце мальчика забиться быстрее.

"Это правда," – подумал он, глядя на светящиеся руки. – "Я могу."

С того момента Эйден начал экспериментировать. Он пробовал вызывать ветер, шепча слова, которые помнил из древних книг, найденных в замковой библиотеке Лии. Иногда деревья качались, будто отвечая на его зов, иногда ничего не происходило, но каждая маленькая победа давала ему уверенность. Он учился чувствовать энергию вокруг себя, словно невидимую реку, текущую сквозь всё живое. Ветер, земля, вода – всё это становилось частью его мира, расширяя границы его восприятия.

Лия, заметив его увлечение, стала его первой настоящей поддержкой. Она никогда не смеялась над его попытками, даже когда они заканчивались неудачами. Наоборот, она помогала ему, предлагала книги, рассказывала легенды о великих магах прошлого. Их беседы часто затягивались до глубокой ночи, пока оба не засыпали, утомленные разговорами о будущем.

"Магия должна быть использована для созидания, а не для разрушения," – говорила Лия, перелистывая страницы древнего тома. – "Если ты сможешь контролировать её, ты сможешь изменить этот мир к лучшему."

Эти слова глубоко запали Эйдену в душу. Они стали своего рода моральным компасом, хотя тогда он ещё не мог осознать всю их значимость. Для него магия была способом защитить тех, кого он любил, и сохранить то, что оставалось от его разрушенного мира.

Но вместе с надеждой приходили и сомнения. Чем больше он узнавал о магии, тем яснее видел её двойственную природу. Она могла создавать, но также могла разрушать. Сила, которой он так жаждал, требовала платы – платы, которую он ещё не понимал, но которая уже начинала преследовать его во снах. Он видел себя стоящим над разрушенными городами, среди толп людей, чьи лица выражали боль и страх. Эти видения тревожили его, но он гнал их прочь, уверяя себя, что никогда не позволит магии стать орудием зла.

Так, шаг за шагом, Эйден продолжал свой путь. Каждый день приносил новые открытия, новые возможности и, одновременно, новые вопросы. Он всё ещё был ребёнком, но внутри него рос человек, готовый встретить все испытания, которые готовила ему судьба. Магия стала не только его мечтой, но и его путеводной звездой, указывающей путь сквозь тьму. И хотя он не мог предвидеть, какие испытания ждут его впереди, он знал одно: магия сделает его сильнее. Но сила всегда требует выбора, и этот выбор станет для него самым трудным испытанием.

Трагедия, изменившая всё

Эйдену было двенадцать лет, когда его мир рухнул. До этого дня жизнь, хотя и не была простой, казалась ему чем-то устойчивым, несмотря на потерю матери. У него был отец, который, хотя и стал замкнутым после смерти жены, всё же заботился о сыне. Была Лия – его лучшая подруга, единственная настоящая связь с радостью и светом в тёмные времена. И была надежда на будущее, пусть даже смутная и неопределённая. Но всё это исчезло в один миг. Это был обычный день. Эйден помогал отцу в кузнице, раздувая мехи и подавая инструменты. Они почти не разговаривали, как это часто бывало в последние годы, но между ними существовала какая-то связь – тихая, почти незаметная, но прочная. Внезапно снаружи раздались крики. Эйден бросился к двери и увидел, как по главной улице деревни движутся солдаты. Их доспехи блестели на солнце, а на щитах был изображён герб империи – чёрный орёл с распростёртыми крыльями. – Эйден, внутрь! – крикнул отец, хватая его за руку. Но было уже слишком поздно. Солдаты ворвались в кузницу, их лица были холодны и безжалостны. Офицер с острым взглядом и шрамом через левую щёку потребовал дань, которую они не могли заплатить. – Тогда вы нам не нужны, – сказал он с пренебрежением. Отец попытался остановить их, но его усилия оказались тщетными. Эйден видел, как пламя охватило кузницу, превращая её в адское пекло. Он видел, как его отец упал под ударом меча, его глаза застыли в последнем взгляде, полном боли и предательства. Сердце Эйдена разрывалось на части, но ноги сами понесли его прочь. Он выбежал из кузницы и бросился в лес, сердце его бешено колотилось, а в ушах стоял гул. Он спрятался за деревьями, но не мог не смотреть. Он видел, как солдаты подожгли дома, как люди, которых он знал с детства, падали под ударами мечей. Его деревня исчезала перед его глазами, растворяясь в огне и пепле. Когда солдаты ушли, оставив после себя только дым и пепел, Эйден вышел из укрытия. Он подошёл к тому, что осталось от кузницы, и упал на колени. Его отец лежал на земле, его глаза были закрыты, а лицо спокойно. – Папа… – прошептал Эйден, но ответа не было. Он остался один. Совсем один. Именно в этот момент в его сердце поселилась тьма. Он почувствовал, как что-то внутри него изменилось – как будто его душа, некогда чистая и светлая, теперь была окутана тенью. – Я отомщу, – прошептал он, сжимая кулаки. – Я уничтожу их всех. Это была клятва, которую он дал себе в тот день. Клятва, которая станет началом его пути к мести. Но даже тогда он не мог представить, какую цену ему придётся заплатить за эту клятву. Так началась новая глава в жизни Эйдена – глава, полная боли, гнева и решимости. В тот вечер, когда небо потемнело от дыма горящих домов, а воздух пропитался запахом смерти, Эйден впервые почувствовал, как его детство уходит безвозвратно. Он долго сидел на холодной земле рядом с телом отца, не замечая ни холода, ни боли. Его сердце было пустым, словно кто-то вырвал из него самую важную часть. Но вместе с этой пустотой внутри росло что-то новое – чувство, которое он раньше не знал. Это был гнев, жгучий и неукротимый, который переполнял его с каждым вздохом.