Дверь открывается, Матвей, разбрызгивая капли, плюхается на сиденье. За несколько минут он промок насквозь.

— Все в порядке, никого нет, — глухо говорит он и тянется к рулю. Его пальцы подрагивают, он замечает мой взгляд и с силой растирает ладони. — Замерз.

Протягиваю ему полотенце.

— Точно никого?

— Ты мне не доверяешь?

— Не сердись, дорогой, я волнуюсь. Может, полицию вызовем? Мы же сломали ограждение.

— Не придумывай, — резко отвечает Матвей и заводит мотор. — Хочешь, чтобы я в кутузку попал?

— За что?

— За следы алкоголя в крови.

— Но мы пили шампанское днем, оно должно уже выветриться.

— Лучше не рисковать. Поехали, пока нас никто не видел.

Мерседес трогается с места. Я внимательно смотрю на жениха: мне кажется, или он нервничает? Забыл даже, что хотел обработать мою ссадину.

Достаю из аптечки обеззараживающую салфетку, прикладываю ее к брови.

— Прости, — Матвей косится на меня, но не останавливается. — Давай доедем до дома, там я займусь твоей раной.

Я согласно киваю, больше не хочу оставаться на улице. Мы договариваемся, что не будем рассказывать родителям и расстраивать их. Машину загоняем в гараж, Матвей сразу вызывает такси. Меня немного царапает его поведение, словно жених хочет от меня избавиться, но усталость берет свое: прихожу домой и сразу падаю в постель как подкошенная.

Утро понедельника встречает солнцем и теплом. Гроза, приключение на дороге и стресс остаются позади.

— Арина, что с твоим лицом? — спрашивает мама за завтраком, разглядывая лейкопластырь на лбу и хмуря брови.

— Ой, глупая ситуация! — смеюсь я. — Матюша жарил шашлыки, я крутилась рядом, уголек отлетел и прямо на меня.

— Как же вы так неосторожно?

— Ничего, до свадьбы заживет. Смотри, — торжественно показываю ей руку. — Мне предложение сделали.

— О боже! Наконец-то.

Мама внезапно заплакала. Я переполошились, стала ее успокаивать и сбежала на работу, чтобы не обсуждать свадебные вопросы.

Сегодня последний учебный день. Мои первоклашки пришли в школу нарядными и веселыми. Мы сдавали в библиотеку учебники, прощались с исписанными тетрадками, потом праздновали наступление летних каникулов. Я радовалась вместе с ними, болтала с родителями, с которыми сдружилась за год. Мама Насти заметила обручальное кольцо.

— Арина Романовна, вы выходите замуж? — громко спрашивает она.

Все родители тут же ставят чашки и поворачиваются ко мне. Я понимаю их тревогу. Следом за замужеством, как правило, идет беременность, роды и длительный декретный отпуск, а значит, их детям придется менять учителя.

— Да, выхожу, — гордо задираю подбородок, — но еще не определились с датой свадьбы, — и, чтобы прекратить неловкие расспросы, вскакиваю с места и зову детей: — Ребята, давайте поиграем!

По дороге домой вспоминаю о старичке Мерседесе. О нем мы так и не успели позаботиться. Осматриваю его в гараже и с удивлением обнаруживаю, что он почти не пострадал. Но все равно еду в автомастерскую и ставлю машину на ремонт. Не хочется огорчать маму, которая дорожит этим раритетом, как последней памятью о своем отце.

— Заодно и тормоза проверьте, — прошу слесаря, — что-то не нравится, как они работают.

— Будет сделано.

Мастер протягивает листочек с ценой, у меня глаза лезут на лоб.

— Так много?

— Могу сделать дешевле, — слесарь с видом заговорщика оглядывается и придвигается ко мне, — но частным порядком.

Он зачеркивает сумму и рисует другую, в два раза меньше. Я радостно киваю.

Несколько дней пролетают незаметно. Они заполнены приятными хлопотами, встречами с Матвеем и бесконечными планами на будущую жизнь. Иногда мне кажется, что жених излишне нервничает. Он стал каким-то дерганым, постоянно оглядывается, больше пропадает в больнице, чем дома.