— Нет, что ты! Не понимаю только, почему она на меня так взъелась?

— А, забей! Она слишком сильно любит меня. Я от этой гиперопеки уже свихнусь скоро. Иногда жалею, что нет братьев и сестер. Готов хоть сегодня сбежать из дома.

— Ни в коем случае! — шутливо пугаюсь я. — Не хочу отвечать еще и за твой побег.

— Завтра подаем заявление в загс. Ты согласна?

Еще бы! Даже и спрашивать не надо. Я никого рядом с собой представить не могу. С тех пор, как мы вместе, мужчины перестали для меня существовать как вид.

Матвей сел за руль и отвез меня домой. Мы долго прощались: сначала на крыльце, потом в подъезде, в лифте, у двери квартиры, но никак не могли расстаться.

— Я переночую у тебя, — шепчет любимый.

Матвей быстрыми поцелуями ласкает мою шею, спускается ниже, расстегивает пуговички на лифе платья, подхватывает за бедра.

— Спятил? Ты что делаешь? — легонько шлепаю его по рукам. — Соседи увидят.

— А мне плевать, — его дыхание становится частым и шумным. — Хочу тебя, Аришка.

Жених толкает меня к подоконнику, одним движением сажает на него, раздвигает бедра и поднимает юбку. Сам расстегивает ремень.

Но я желания не чувствую, наоборот, от напряжения и тревоги покрываюсь потом. Не на шутку пугаюсь: напротив вижу дверь в соседнюю квартиру, где живет баба Галя, первая сплетница подъезда. Уже назавтра о моем недостойном поведении будет судачить весь двор. Слухи дойдут и до мамы. А если у нее случится новый приступ?

— Нет, Матвей! Нет!

Получается громко. Одергиваю юбку и спрыгиваю на пол.

— Ну, Ариша! — канючит он. — Так нечестно. Завела меня, а теперь сбегаешь.

— Завтра тебе рано на смену. Иди уже!

— Ну, Ариша.

— Скоро мы будем всегда рядом. Иди!

Вызываю Матвею такси и насильно выталкиваю из подъезда. Провожаю его глазами, полными слез. Сердце переполняет любовь и нежность.

«Скоро, совсем скоро нам не придется расставаться. Нужно потерпеть несколько недель», — с этой мыслью и засыпаю. Утром долго нежусь в постели. Сегодня никуда торопиться не надо. Так хорошо!

«А если проехаться с мамой по салонам?» — внезапно появляется мысль. Она давно не выезжала из родного района, не была в торговых центрах. Дом, гастроном на углу, детский садик в соседнем дворе, где она работает воспитателем, — вот и все развлечение. У нее сегодня выходной, как раз вовремя.

— Мамочка, собирайся, — тормошу ее. — Мы устроим с тобой девичник.

— Арина, может, не надо сейчас деньги тратить? — не соглашается она.

— Надо, еще как надо! Я отпускные получила, а на свадьбу Матвей откладывал.

Мы наряжаемся и выходим во двор. Мерседес ждет нас у подъезда, но возле него крутятся двое мужчин. Один, высокий, худощавый парень лет тридцати, сидит возле фары и что-то прикладывает к ней. Второй, низкорослый пухляш, стоит рядом.

— Что вы делаете? — кричу. — Я полицию вызову!

— Мы и есть полиция, милая леди, — говорит пухляш и протягивает удостоверение. — Это ваш автомобиль?

Неприятное чувство тревоги рождается в груди, начинает расти и шириться, и скоро перекрывает дыхание.

— Да, мой, — хрипло выдавливаю из себя.

— Пройдемте с нами…

ождается в груди, начинает расти и шириться, и скоро перекрывает дыхание.

— Да, мой, — хрипло выдавливаю из себя.

— Пройдемте с нами…

8. Глава 8. Эрик

Даже бурный секс не изменил решение Лерки. Она наотрез отказалась принять мое предложение.

— Эрик, я не верю, что твой отец согласился на наш брак, — упрямо твердит она.

— Какая разница? Мы любим друг друга, остальное ерунда.

— Хорошо. Мы поженимся, а что дальше? Будем жить на съемной квартире, считать копейки? С милым рай в шалаше только в сказках бывает. Неустроенный быт мгновенно уничтожит самые искренние чувства.