Он так и не притронулся ни к бананам, ни к соку, ни к лекарствам. Его сознание уже в который раз уподобилось абстрактному коллажу ассоциативных образов, сопутствующих полудрёме. Рациональное мышление было чем-то инородным и неуместным. Так Андрей и провалялся вплоть до визита врача.

– Добрый день, я – Андрей Павлович Ковыряло – ваш лечащий врач. Давайте взглянем на вас в реальности.

Касательно реальности ординатор попал в самую точку. Андрей Шаттл успел покинуть пределы млечного пути и находился в тупом и разобранном состоянии. Это относилось и к мозговой деятельности, и к работе организма в целом. Он даже не нашёл более подходящего приветствия, нежели невнятное бормотание.

– Простите, я вас не расслышал?

– Угу. Здрасте. Простите пожалуйста. Извините. Я заснул.

– Да. Тем самым вы пропустили завтрак, приём лекарств и утренний туалет. Но это не страшно, ведь мы сейчас выясним, что повлияло на такое самоотречённое поведение. И сделаем мы эту процедуру сообща.

Голос Андрея Павловича выражал глубокое понимание с нотками печали, которые вызывали у Шаттла противоречивые чувства. С первого взгляда на врача ему захотелось довериться ему и выдать все свои тайны, а уж после знакомства с его голосом и интонацией парень готов был выполнять все указания этого человека в белоснежном халате.

На вид Андрею Ковыряло было порядка сорока лет. Высокий, стройный, с пронзительным взглядом греческим профилем. Короткие тёмные волосы повсеместно прострелила серость прожитых лет, но это внушало ещё большее уважение к его образу строгого, но справедливого руководителя. Он напоминал ворона, который в равной степени мог провести созерцательный диалог, а мог заклевать до смерти, при этом не меняясь в лице.

– Для начала я перейду на непринуждённый формат общения, в конце концов мы – тёзки и должны дружить. Верно, малыш?

– Наверное. Да. Естественно. – Андрею понравилась инициатива Ковыряло и он уверенно добавил. – Как я понимаю, ты предлагаешь перейти на ты?

– Ты верно мыслишь. А теперь сходи ка в уборную и приведи себя в порядок. Не буду же я тебя рассматривать грязненького.

Такое манерное отношение к себе Шаттл воспринял на ура и без стеснения вылетел из под одеяла. Санузел в платной палате был оборудован душевой кабинкой и Андрей с воодушевлением выполнил первое указание своего тёзки.

Чистое тело вернулось в палату спустя минут 15 и застало врача за просмотром смартфона своего больного. Сей факт поднял было волну негодования у хозяина, но Андрею Павловичу хватило одной трети секунды, в которой уместились спокойный властный взгляд и обезоруживающие слова:

– Тихо, малыш.

Шаткий шатко подошёл к своей койке, ровно по центру которой восседал столь харизматический врач.

– Что мне делать? – робко прошептал он, нагнувшись с намерением узнать, что именно так заинтересовало в его мобильном это олицетворение уверенности и властности, но в этот момент Андрей Павлович резко встал и отошёл от постели.

– Прыгай на одеяло и покажи мне свою ранку. Можешь не стесняться. Мне посчастливилось лично вынимать из тебя твою замечательную игрушку.

Слова Ковыряло, как семена рапса, уже привычно усваивались в податливом грунте – сознание Шаттла вновь поглотили радужные картинки мягкой и сладкой дружбы со столь степенным и, безусловно, уважаемым человеком. Возникшая на секунду мысль о недопустимом нахальстве, связанная со смартфоном, была выброшена в корзину памяти. Всё чего желал парень – это полного повиновения под дланью опытного человека.

– Как… Как прикажете, как вы хотите, чтобы я лёг?

– Главное то, чего хочешь ты, Андрюша. Становись на четвереньки. Рачком, если угодно. Только оставь мне место позади себя, ладно?