Я вышел из квартиры и решил посмотреть, какой у нее номер. Только на двери не было никаких номеров. Я посветил фонариком по сторонам. Никаких номеров ни на одной двери. Почему?

Чем больше я находился в этом городе, тем страннее он мне казался. Решил все же тщательно проверить это здание. Смогу ли я попасть в каждую квартиру? Это займет много времени, но я хотел получить ответы. Может, я даже вернусь в полицейский участок.

В исследовании строений у меня выработан свой подход. Обычно я выбираю угол в самой доступной части здания и начинаю оттуда. Это гарантирует, что не придется возвращаться или ходить из стороны в сторону.

Этот дом не был большим, и я не беспокоился, что заблужусь. Что меня действительно волновало, так это наличие здесь незнакомцев. Если кто-то был в полицейском участке, то почему люди не могут быть здесь?

Внутри здания было достаточно темно, особенно по углам, которые порой выглядели, как пустота. В какой-то момент я выключил фонарик и понял, что не могу видеть свою руку, если отвожу ее дальше, чем на пять дюймов от лица. Это была неестественная темнота для 11 утра, даже внутри помещения. Когда шел по коридору, под ногами хрустело стекло. Я посмотрел наверх и увидел, что в светильниках нет лампочек, или они покрыты плесенью.

Я шел в сторону лестницы, но пробовал попасть во все квартиры по пути к ней. Многие были заперты, но те, что я смог открыть, выглядели примерно так же, как и первая квартира. Заплесневелые диваны, сплющенные подушки. Полные мусорные баки и наполовину загруженные посудомоечные машины. Сломанные настольные компьютеры и телевизоры. Личные вещи, покрытые плесенью, – фотографии, книги, одежда, журналы, шкатулки для драгоценностей.

Хотя мне попадалось много личных вещей, я не мог найти ни одной идентифицирующей детали. Гниль уничтожила дату на газете, которую я нашел. Почта, оставленная стопками на книжной полке, была настолько пропитана водой, что имена и адреса были неразборчивы. Для меня это стало своего рода игрой – попытаться найти хоть одно свидетельство того, когда город в последний раз нормально жил. Даже год заставил бы меня прыгать от радости.

Я вошел в очередной вестибюль, который выглядел достаточно большим – луч моего фонарика не достигал противоположной стены. Сразу возникло ощущение, что нахожусь у входа в огромную черную пещеру. Я быстро нашел дверь с надписью «Лестница» и пошел дальше.

И если вестибюль вызывал у меня агорафобию, то на лестнице было неуютно от тесноты. Я чувствовал, что на меня со всех сторон надвигаются грязные стены, и пока спускался по бетонным ступеням, все время помахивал фонарем по сторонам, чтобы убедиться, что проход не становится уже. Хриплое дыхание заполняло пространство, и я не уверен, что это было только мое дыхание.

Сразу после выхода с лестницы фонарик осветил полки с каким-то ржавым оборудованием, а у потолка шли почерневшие трубы. Инструменты для уборки и обслуживания были разбросаны по полу. Коридор впереди заставил меня поежиться – как и в вестибюле, я не увидел противоположной стены, поэтому решил повернуть направо к открытой двери.

На первый взгляд, все выглядело типично – царил упадок, но все было узнаваемо. Громадная масса ржавой техники занимала половину комнаты, а трубы и вентиляционные шахты пересекали заплесневелый потолок. В одном углу стояла металлическая лестница, ведущая к люку в потолке.

Когда я посветил фонариком в сторону труб, что-то показалось мне странным. Вроде, я уловил какое-то движение за механизмами. Подошел ближе, заглядывая между трубами и вокруг скрученных кусков металла, но так и не смог ничего разглядеть. Там определенно что-то было. Наконец, мне удалось протиснуться между металлическим шкафом и стеной. Я переложил фонарик в другую руку и хорошо рассмотрел свое открытие.