– Дорога, что идёт вправо, ведёт в сторону ущелья Гадив, влево – к крепости Врул, – сделал свой вывод Шаграт. Он уже ходил по этой дороге до города Чеит, когда надо было доставить послание герцогине Дарифф.

– Там поселение, – Кяг указал копьём в сторону холмов. – Идёмте, надо закончить.

– Легко сказать закончить, – Шаграт посмотрел на мозоли, что появились на его ладони, он весь день держал в руке клинок, и теперь пальцы с трудом разжимались.

Уже темнело, поэтому они не рискнули заходить в дома, устроились в лесу и стали наблюдать. Где-то горел свет, явно готовили еду, поднимался дым, слышались вопли умирающих. Иногда до них доносился шум боя: кто с кем бился было непонятно, но как только наступал новый день, они встали и тронулись дальше.

– Всех! – угрожающе произнёс сасип.

– Что всех? – переспросил Шаграт.

– Убить, – выбежал старик запол, и в него тут же попала стрела.

– Ты что делаешь? – возмутился Дэрин.

– Всех!

– Но он же не серый?

– Всех! – ещё раз повторил Кяг. – На них печать смерти, что передали силекациры. Всех!

– Но…

Из дома, согнувшись, словно у неё болел живот, вышла женщина, и новая стрела пронзила её тело. Шаграт понимал, что надо уничтожать, но чтобы вот так, безоружных сельчан, которые даже мухи не обидят. Он прекрасно знал заполов: они мирные, только и делают, что ковыряются в земле. Любят детей, свои поля, и теперь он должен их убивать.

– Всех!!! – взревел Кяг и вонзил копьё в серого, что пытался поднять меч.

– Идём, – безжизненным голосом сказал Шаграт и помог следопыту подняться.

Они зашли в первый дом. Там весь пол был завален мёртвыми силекацирами. Обследовав ближайшие постройки, несколько раз вступали в бой, который быстро заканчивался. Дэрину это не нравилось, он словно слуга смерти обрывал жизни. Увидел среди коров мальчика-забол, тот стоял и плакал над телом своего отца, что похоже ещё вчера скончался. Следопыт поднял клинок, задумался над тем, что сейчас делает. На секунду закрыл глаза, надеясь, что малыш убежит. Послышался свист, резко открыл глаза, в теле мальчика торчала стрела, выпущенная Кяг.

– Зачем ты это сделал?! – взревел Дэрин.

– Он болеет, – сасип подошёл и ткнул луком в грудь мальчика, у которого кожа уже покрылась серыми пятнами. – Нельзя жалеть, надо всех убить.

– Но мы же не палачи! А вдруг есть те, на кого не ляжет печать богов? А?!

– Таких нет.

– А если? – не унимался следопыт, вынув стрелу из мёртвого тела.

– Тогда кожа будет чистой, но я таких не видел.

Сасип прислушался, резко повернулся и с проворством гепарда побежал в конец селения, где доносился лязг металла. Шаграт бился с десятком силекациров, что выползли из сарая и теперь хотели идти дальше. Кяг ворвался в гущу боя и, протыкая тела серых, стал наступать.

Разведчик ещё раз посмотрел на мальчика, он соглашался с сасип, что так надо: ведь именно они хранители, и их слезы богов остановили войну. Обходя стороной селение, он несколько раз нападал на серых, но те уже почти не сопротивлялись, ползли к воде, падали в неё и, захлебнувшись, их тела уносило по течению.

«Всех! Всех! Всех!» – твердил про себя Шаграт и, словно потеряв рассудок, бросался на врага. Ему казалось, что с ним силы богов, он мог сокрушить двух, трёх, десять серых, и те, словно сделанные из воска, оседали на землю и уже больше никогда не поднимались. Разведчик двигался вперёд, оставляя за собой кровавый след.

Следопыт по привычке обходил стороной селение, просматривал кусты, овраги, даже поднимал голову вверх, чтобы убедиться, что на дереве никто не спрятался. Его привлёк лязг металла. «Кто-то ещё бьется?» – промелькнула мысль и, прижимаясь к земле, короткими перебежками достиг дома. Выглянул и замер. Невысокая девушка билась сразу с шестью серыми. Они на неё наступали, падали, но, как псы, лаяли и бросались вперёд. Дэрин выскочил со стороны, девушка подумала, что её окружают и уже приготовилась бежать. Клинок следопыта сверкнул и вонзился в первого силекацира, за ним упал второй. Девушка поняла, что это подмога, и присоединилась к битве.