Пещера действительно была впечатляющая. Они шли по бетонной дорожке в метр шириной и разглядывали красоту горных пород, огромные сталактиты и сталагмиты, подсвеченные цветными прожекторами. Мальчику запомнилась дыра, которая уходила далеко, до бесконечности, вверх и из которой капала вода. Капли падали с неимоверной четкостью через равные промежутки времени и уже пробили в большом камне приличную дыру сантиметров в десять. Реальное подтверждение пословицы «Вода камень точит», подумалось ему тогда.

Но больше всего его впечатлил и запомнился на всю жизнь другой аттракцион. Экскурсовод привел их группу в большой зал и, сказав пару слов о том, что солнечные лучи никогда не проникают под многометровые слои земли, подошел к электрощиту и выключил свет.

Темнота, абсолютная и безжалостная, тут же схватила Андрея, отгораживая от товарищей. Вообще-то, нет, первые мгновения потухающие блики заиграли в глазах (только потом, в институте, Андрей узнал, что это память сетчатки), но затем темнота освоилась в своем господствующем положении. Андрей поднес руку к лицу и не увидел ее. Он удивленно вращал руку, чувствуя, что она есть, но глаза отрицали это.

В подземном зале воцарилась тишина. Никто не говорил ни слова, вся группа оказалась заворожена отсутствием окружающего мира. Андрей застыл, как и остальные. Это была настоящая темнота. Никаких пугающих теней или отсветов, заставляющих вздрогнуть. В сантиметре от него мог стоять оживший труп, готовый схватить за горло и скушать мозги («Мозги. Хочу еще мозги!»), а Андрей и не увидел бы этого. И вместо удивления и восхищения, которые обычно зарождал в сердцах детей этот аттракцион, мальчик ощутил другое.

Он почувствовал, как проваливается в глубокую шахту внутри себя. Это было странно и пугающе, как будто пропажа мира снаружи дала раскрыться чему-то внутри. Неизведанному и нереальному. Андрей уловил это чувство лишь на мгновение, и сразу оно начало быстро тухнуть. Снаружи шахты послышались голоса, скоростным лифтом сознание взлетело вверх, к голове, и через секунду сам Андрей начал радостно гикать со всеми, разрушая очарование конца света.

Экскурсовод включил осветительные приборы и заставил зажмурить глаза, радостные от осознания своей необходимости, после чего повел группу дальше. Но дальнейшая экскурсия прошла мимо Андрея, который задумался, реально ли то ощущение, открывшееся ему в абсолютной темноте. Он вспомнил, что видел подобное падение во сне, когда несешься вглубь бездонного колодца и сердце сперва замирает от ужаса, а затем понимает, что это сон, и наслаждается свободным полетом. А вокруг ничего нет, только ощущения, которым веришь, и раскрепощенные чувства, которыми восхищаешься.

…Молодой человек дернулся и стремительно вернулся из чудного прошлого в ужасное настоящее. Глаза освоились с темнотой, но Андрей расслабился, не в силах больше удерживать веки, которые снова налились свинцовой тяжестью, и глаза захлопнулись.

Так он просидел несколько минут, расслабившись и немного успокоившись. На страх накатила волна тяжелой усталости, оставив его ныть где-то в далекой глубине. Но Андрей понимал, что его состояние понемногу улучшается.

Волна усталости, очевидно, была последним эффектом неизвестного препарата, который использовали против него. И, когда начался отлив, Андрей почувствовал, что возвращаются прежние ощущения; его кровь очищалась, и снотворная зараза покидала заметно посвежевшее тело. Болевые искрения в голове прошли, и Андрей понял, что мысли больше не доставляют боли, а участки мозга, которые, казалось, уже отмерли, снова стали функционировать.