Веселятся и не думают ни о чём плохом только девочки, а взрослые делают вид, что им так же весело, как и детям – только потому, что так надо. Только потому, что все должны вести себя в Рождество так. Но Мэриан правда так весело и вкусно, что она не видит, что счастье родителей – напускное.
После ужина все друг другу желают спокойной ночи, а родители на прощание обещают Мэриан и Мишель, что подарки в рождественских носках будут ждать их завтра утром.
Мэриан с счастливым вздохом прикрывает дверь. В её душе умиротворение. Она подходит к окну и отдёргивает занавески, считая звёзды на ночном тёмном небе. Оно почти чёрное. Звёздочки на нём блёклые и неяркие, трудно отличимые от цвета ночного неба, и Мэриан приходится щуриться, чтобы найти их.
– Я желаю… – быстро шепчет она, словно боится, что время, в которое исполняются желания в Рождество, просто кончится, и она так и не успеет загадать рождественское желание. – Желаю, чтобы послезавтра мы выиграли суд, и всё стало как раньше, чтобы меня оправдали и признали невиновной, чтобы родители относились ко мне хорошо, как раньше, чтобы надо мной перестали издеваться в школе, – произносит она и зажмуривается, отправляя желание во Вселенную. – Аминь.
Она ещё несколько минут любуется ночным небом и полумесяцем, а потом быстро ложится спать, ныряя под одеяло.
Глава VII
«Мэриан слышит шум листвы, и приятная прохлада щекочет ей плечи. Растения перешёптываются, шевеля листиками, хотя Мэриан и не видит этого, но она знает, что перешёптываются именно они, а не кто-то другой. Она не понимает – о чём они говорят, и открывает глаза, но как только она это делает, растения затихают.
Девочка оглядывается. Её окружают зелёные высокие стены, сплошь из растительности. Мэриан побаивается, что они достают до небес. Тёмно-зелёные листики выглядят такими сочными, что кажется, если их сжать в руке, сок побежит по пальцам.
Постойте, это же не просто стены.
Это лабиринт.
Она проводит ладонью по листьям, шагая вдоль стены, но шипы покалывают ей пальцы, и пока всё это не дошло до занесения себе инфекции в кровь, она отдёргивает руку, будто обожглась.
От этого места отходит много коридоров, таких же зелёных, но Мэриан не решается пойти ни в один из них, потому что здесь, по крайней мере, безопасно, и ничего не угрожает, опять же, пока что, а что там, в этих коридорах – неизвестно.
Распластавшись на почему-то подстриженном ровном газоне, хотя, откуда ему здесь быть, по идее, это дикая территория, Мэриан разглядывает плывущие облака.
Шум листиков успокаивает, и она почти заснула бы, если бы в какой-то момент не поняла, что слышит чьё-то неразборчивое бормотание за какой-то из стен.
Она пока не спрашивает – «Кто здесь?» или «Кто это?», потому что боязненно. Так-то этот кто-то ещё, возможно, даже не догадывается, что она здесь, а как только она подаст голос – сразу станет совершенно точно ясно, что она здесь есть, потому что кому тут ещё быть, если не ей, а никого тут кроме неё нет, поэтому это именно она.
Мэриан затаилась, приостановив дыхание. Воздуха стало быстро не хватать, и она задышала снова, но стараясь это делать как можно более тише.
– Тупые деревья, почему они не могут быть нормальными, а если бы я случайно щекой попала на колючки, а не плечом, у меня что, кровоточила бы щека, а не несчастная рука? – взвыл кто-то за стеной, и Мэриан сразу поняла, что голос принадлежит женщине. Нет, даже не женщине, а девушке. – Проклятие, – зашипела она за стеной.
Слышится глухой удар, и стена покачнулась. Стена, за которой притаилась Мэриан, а так как она не ожидала этого, она от неожиданности отпрыгнула в сторону, чуть взвизгнув. Тут же осознав свою ошибку, она замерла, прислушиваясь.