Черная «бэха» и белый «мерс» появились синхронно. Одинаково блестящие и прекрасные. И так же синхронно остановились, пропуская друг друга. На дорожку, ведущую к уже отъехавшим воротам, разом могла въехать лишь одна машина. Потом одновременно тронулись – и чуть не царапнулись. Я не сдержала тревожного «Ай!»

– Не переживайте, – улыбнулся Иван. – Это у них традиция такая.

Наконец, Артур на «бэхе» и Лев на «мерсе» выстроились – и чинно друг за другом заехали. Вышли, улыбнулись Ивану, настороженно посмотрели на господина Томбасова, недовольно – на меня. Потом снова – уже вопросительно – на Ивана.

Были они одеты нарочито просто. Белые футболки и джинсы. Но вот если на Льве, высоком и вальяжном, все сидело как с иголочки, то Артур выглядел помятым. И белая футболка странно контрастировала с его несвежим лицом.

У-у-у-у… Печаль какая.

– Я попросил Ивана не портить сюрприз, – кивнул им Олег Викторович. – И соблюсти трудовую дисциплину. И, кстати, о ней, родной. Вы опоздали на семь минут.

– Это наша новая экономка? – спросил Лев, срывая очки и одаривая меня взглядом, от которого я – ну, по его мнению – должна была затрепетать. Это как минимум. А лучше упасть в обморок. Я широко улыбнулась и посмотрела прямо в злые зеленые глаза.

– Познакомьтесь, – спокойно ответил бизнесмен. – Это Олеся Владимировна, руководитель проекта «Крещендо».

– До сих пор, – Лев даже побелел от гнева, – мы прекрасно справлялись сами.

Ой, как искрит. Того и гляди вспыхнет.

– До сих пор вы не позволяли себе петь мимо. Так часто.

Голос Томбасова был нарочито безразличен. Похоже, он злит Льва. И делает это с удовольствием и абсолютно намеренно.

– А где Никита? – спросил Артур.

До этого он стоял поодаль и внимательно нас разглядывал. Был он небрит и выглядел измученным и невыспавшимся. Вот у него если и была энергетика какая-то, то не сегодня. Не сегодня.

– Никита уволен. Еще в пятницу.

Я ожидала возмущения, протестующих возгласов, но… все трое просто посмотрели друг на друга, потом – расцепили взгляды. И еще раз. Потом – плавные, словно взмахи птичьих крыльев, движения рук. Это было так красиво, так выразительно… И я поняла, что, даже не сказав ни слова, они уже не только матом охарактеризовали решение господина Томбасова, но и прикопали его самого, предварительно расчленив.

И все это исключительно эстетично.

– Но почему же он не позвонил, не предупредил? – спросил вдруг Иван.

– Потому что он очень хотел ту работу, которую я ему предложил. Но он ее получал только при условии радиомолчания на этих выходных.

– Значит, мы будем петь втроем? – спросил Артур.

А Иван подался вперед, глаза зажглись азартом. И я была готова поклясться чем угодно, что он что-то считал.

Интересно, что?

– Нет, вы будете петь вчетвером, – ответил Олег Владимирович.

– С кем? – вот теперь воскликнули все трое.

И словно в ответ на их вопросы ворота стали открываться. Показался мотоциклист. Весь в черном. Ну реально Дарт Вейдер на отдыхе в Подмосковье! Только плаща не хватает. И световой меч припрятал, чтобы с российской полицией проблем не было.

Судя по тому, как изменились лица тройки исполнителей, приехало что-то им родное и известное.

Вот любопытно, это постановка? Сергей с господином Томбасовым столь удачно подгадали? Или же случайность?

Мотоцикл перестает сыто урчать. Дарт Вейдер снимает шлем. И широко улыбается всем.

– Утро доброе, – рокочет его голос.

– Да вы шутите! – в интонациях Льва слышался гнев, слышалась ярость.

Вот что они с Сергеем могли настолько не поделить?

– Вы дурака проваляли год, – был ответ самого дипломатичного из людей – Томбасова Олега Викторовича. – Он отдохнул. А теперь – вперед. Работать.