– Ногти. У вас… – я осёкся, – у… вас когти, и они выдвигаются, а у нас они всегда на виду.

– Совсем, вообще, ничуть не втягиваются?

– Да. А принцип тот же, нарост, скруглённый и тонкий, им нельзя просто так поцарапать или за что-нибудь уцепиться, – я обвёл по контуру кончик большого пальца. – Анатомия людей очень детальна, волоски, складки, которые растягиваются, когда сгибаешь пальцы, кожа, сквозь которую можно увидеть очертания выступающих вен.

– А какого люди цвета? – задумалась Линзи, и я заметил, как она что-то подробно записывает в блокнот.

– Это в чём-то зависит… от меланина, пигмента в коже. Если подумать, есть несколько типов людей, – я собрался с мыслями, отложив карандаш, – представьте себе белый цвет, в который совсем немножко подмешан песочно-жёлтый и чуть красный для полноты. Это конечно уже не белый, но близкий к нему. Ещё есть люди, у которых в такой гамме больше жёлтого, есть и такие, у кого красного. Ещё есть цвет кожи чёрно-шоколадный…

– Шоколадный? – расплылась в застенчивой улыбке Физалия. – А на вкус?

– Только на цвет, – я потянулся к листам, чтоб перевернуть руку и начать рисовать новое изображение. – Это была разминка, сейчас вы увидите настоящего человека, мужчину и женщину. Только не отвлекайте, это сложно.

Ушло примерно полчаса на подробный и понятный рисунок. Я изобразил всё, что было нужно для понимания анатомии. Еле видимый каркас для пропорций, очертания на голове, все мускулы, все волосы, всё, что стоило изобразить в моём положении как можно более детально. Голова сильно заболела, когда я заканчивал работу, каменная усталость расходилась по сознанию и телу. Но они были готовы, конечно же, это были мы с Катериной. Лучше чем мы, из под моей руки в этих обстоятельствах ничего бы не вышло. Я был худым мужчиной, в коротких шортах, немного похожих на плавки, на торсе и конечностях была заметна вполне приятная мускулатура, волосы были похожи на пышную львиную гриву, но не длинные. На подбородке красовалась короткая борода или нечто среднее между бородой и щетиной, редкие волоски покрывали и всё тело, на щеках выделялись веснушки. Она была очаровательна. Длинные прямые волосы до пояса, милое мягкое лицо, большие бёдра, немного пухлая, но не слишком, грудь прикрыта чем-то напоминающим платок, также не видно и место пониже пояса. Это выглядело непрофессионально, но понятно и детально – угловатый мужчина, и мягкая женщина.

Кошки долго рассматривали диковинных существ. Возможно, примерно такое впечатление было у учёных в Лондоне, впервые увидевших чучело австралийского утконоса.

– Как они… похожи и не похожи, на всё что я знаю, – изумилась Эмбер.

– А с крррыльями люди бывают? – обратилась ко мне крылатая тойгер, – или с рррогами?

«Да, одни – ангелы, другие – демоны», – сказал я про себя, а сам помотал головой.

– Это… эттто значит вы без шерсти, эм… лысые? – Уайлдмурр что-то пыталась представить себе, глядя на мою работу, я кивнул, – и ходите на задних… на ногах? – она посмотрела на меня, я опять кивнул. – Мне нравится, – она слегка порозовела.

– На самом деле кррруто, – подняла брови Ролл, – даже если ты всё пррридумал, это кррруто. Пррредставляю себе, как они бегают.

– Эти тряпочки зачем? – спросили разом Санни и Полли.

– Эти? У нас считается неприличным ходить среди людей целиком голыми, те места, которые я прикрыл, мы всегда держим под одеждой. Может, позже расскажу и о других причинах, – с некоторым беспокойством я посмотрел в одно из дальних окон, за которым уже давно стемнело. – Я отнял у вас целый вечер, понимаете, если рассказывать ещё, то можно и всю ночь не спать, а на это вряд ли кто-то согласится.