С небес на землю меня спустил голос Надин. Она как-то недобро посмотрела на нас и удивленно спросила:

– Чего это вы тут обжимаетесь? Непоня-я-ятно, – протянула она, покачивая головой. И, не дожидаясь ответа, задала следующий вопрос, уже о себе:

– Катерина, как вы считаете, что мне делать?

Катя мягко отстранилась от меня и погладила Надю по голове.

– Что тебе делать, Наденька? Жить! Жить и радоваться. И постараться больше не делать глупостей, не совершать подобных поступков. Ну что же, девочки, мне пора, а вам есть о чём поговорить.

Она развернулась и стала удаляться в сторону дома. Я смотрела ей вслед, видела ее царственный стан с высоко поднятой головой, и мне почудилось, будто это не женщина, а гордый и непобедимый воин. Он уходит от меня, а я не могу его остановить… Сердце сжалось от странных, совсем не свойственных мне ощущений.

Надька в нетерпении дергала меня за рукав.

– Говори, Наташка, что она тебе присоветовала. Что-то дельное сказала?

– Да, сказала! Сейчас мы поедем к твоим родителям и во всём им признаемся. Катерина уверена, что это лучшее решение! И меня в этом убедила.

Надя состроила рожицу и ехидно проговорила:

– Ой, какое мудрое и распрекрасное решение! – Она покрутила пальцем у виска. – Фр-фр-р-р! – Надин злилась и фырчала, словно молодая лошадка.– Не-е-ет, Наташа! Этому не бывать!

Я вспыхнула:

– Ах, не бывать?! Ну, тогда оставайся здесь и дожидайся меня, а я поеду и сама твоим родителям всё расскажу.

И я уже хотела было уйти, но Надя схватила меня за руку. Она пристально посмотрела мне в глаза, не скрывая ярости и решительности, которые мне, хоть и не часто, но всё же удавалось лицезреть на ее лице, и зло прошипела:

– Только попробуй, Наташка! Как только ты удалишься, я тотчас вон в том озере утоплюсь. – Надька зло прищурила глазки. – Хотя, нет! Я утоплюсь потом, когда пробью чем-нибудь тяжелым твою бестолковую голову, а потом искромсаю твое тело. И только после этого брошусь в воду с камнем на шее. Вот что последует за твоим решением! Не сме-е-ей меня предавать! Не смей пользоваться моей откровенностью, раскрывать мои тайны! Достаточно того, что ты всё своей Катьке рассказала, которая не смогла присоветовать ничего лучше, чем только повиниться перед родителями. А знаешь, что за этим последует?! Я навсегда останусь запятнанной позором и просижу оставшуюся жизнь дома, в старых девах, под ругань отца и нравоучения матери. Никогда ты не посмеешь со мной такого сотворить! Слышишь, Наташка?! Если ты мне подруга! Если хоть капля любви у тебя есть, никогда ты так со мной не поступишь!

Ее голос прерывался всхлипываниями и рыданиями, и с Надей случилась истерика: она начала плакать, опустившись на траву и закрыв лицо руками:

– Ну что же мне делать, бедной?! Что же мне делать, глупой?! Как же я могла?!

Слушая эти причитания, так и хотелось пнуть ее по мягкому месту за то, что она втянула меня во всё это, повесив на мои плечи тяжкое бремя принятия решения. Сделать так, как сказала Катерина… возможно, оно и лучше, но тогда я стану Надьке заклятым врагом. Встречаясь в обществе, буду молча проходить мимо Надин и чувствовать на себе ее буравящий взгляд… На веки вечные я стану в ее глазах предательницей, и никогда мне не избавиться от этого чувства. Есть второй вариант: с головой кинуться в пучину, куда она меня постепенно затягивает, и уже вдвоем и только вдвоем решать ее проблему.

Я стояла в раздумьях, глядя на сидящую в траве и плачущую Надю, и даже не пыталась ее утешить. Подняв голову, увидела невдалеке силуэт Лизы, которая сидела на берегу озера и, склонясь над водой, о чём-то оживленно говорила со своим отражением. Любопытство взяло верх. Вспомнив ее заплаканные глаза, я решила пока переключиться на проблемы сводной сестры и таким образом отвлечься от переживаний за судьбу Нади.