– Бедные, бедные все! Бедный, бедный мальчишка!

– Когда мы добежали до обрыва, Реджина, он молча стоял около тела матери, совершенно седой.

– Так это был Арто?

Антонио грустно кивнул.

Слёзы жгли глаза уже давно, но дальше сдерживать себя у Регины не получилось. Она тихо заплакала. Профессор молча обнял её.

– Ему ещё пятнадцати не было. Мы его еле увели от обрыва и оставили на ночь у нас, в свой дом зайти он не мог и не хотел, как и вообще оставаться в деревне. Других родных Арто не знал, поэтому после похорон мы просто забрали его с собой. С документами разобрались, после того страшного случая нам все местные власти помогали как могли. А вот дом по понятным причинам смогли продать далеко не сразу, нашим друзьям пришлось его сдавать, но, по крайней мере, у парня начали копиться хоть какие-то деньги на будущее. Арто молчал больше года, потом понемногу речь вернулась, но он, в принципе, никогда не был многословен. Лючия с ним возилась, таскала по врачам, я тоже участвовал как мог, но больше всех, наверно, помог доктор Время. Арто и школу окончил, и в галерее помогал, был чуть ли не самым быстрым курьером в Риме. Потом – в гараж определили, как он просил, он же очень смышлёный, в машинах стал разбираться от и до, и водить научился великолепно, ты видела.

– Да, обратила внимание. Выдержка у него железная.

– Даже не выдержка, а характер. Всегда сохраняет холодную голову, но если надо – реакция у него мгновенная, столько раз нас всех это выручало! Так вот, устроился он на работу, снял комнату, вроде и подружку нашёл… А через год запросился обратно. Мы не удивились. Знали, что комфортнее всего ему, если мы где-то рядом. В любой толпе, где угодно – если кто-то из нас поблизости, он чувствует себя прекрасно. Да и нам нужны были надёжные люди, а ему я мог доверять полностью. Отправили на обучение к старому батлеру одного нашего партнёра в Англии, потом наняли тренеров по стрельбе, боксу – и вовремя, в Италии и до красных бригад было неспокойно, а у нас и бизнес, и некоторые наши увлечения бывали довольно рискованными, я тебе ещё расскажу. Дети родились и выросли при нём. Лючию я всегда мог под присмотром Арто оставить спокойно, когда уезжал. Он – член семьи, поэтому любые перемены воспринимает болезненно, понимаешь?

– Начинаю понимать. Жил он тоже с вами?

– И сейчас живёт. Он так и не женился, хотя варианты имелись, и не будь Арто Арто, любой из тех вариантов принёс бы ему, кроме очень комфортной жизни и денег, ещё и титул. Как и почему он попадал в поле зрения этих дам – отдельная история, потом узнаешь. Впрочем, он и сейчас время от времени оказывает внимание весьма знатным синьорам. Но женщинам доверять так и не научился – что поделать, не проходят такие потрясения бесследно.

– То есть я для него просто новая женщина, которой нельзя доверять? А не то, что я сделала что-то не так?

– Думаю, да. Но бояться тебе нечего, ему просто нужно время привыкнуть.

– Хорошо, Антонио, я всё сделаю.

– Почти уверен, что он останется при Лючии и детях, так что будь готова, скоро нам понадобится новый гард, я уже навёл кое-какие справки.

– Как скажешь, я всё равно пока ничего в этом не понимаю.

– Разберёшься, это только начало… Ну что, пойдём, я покажу тебе галерею?

Галерея Кастеллани занимала два первых этажа старинного углового дома, зажатого с двух сторон двумя постройками пониже. Это делало его похожим на старое пузатое кресло с высокой спинкой, подпираемое с боков основательными надёжными подлокотниками.

Впрочем, семье Кастеллани принадлежал весь этот четырёхэтажный дом: на третьем располагался офис, на четвёртом – квартира, откуда вниз вела широкая, но довольно крутая лестница. По ней Антонио и Регина спустились в офис, по стилю не отличимый от квартиры, и, как позже убедилась Регина, от самой галереи, и от большинства домов, квартир и других пространств, к дизайну которых Антонио приложил руку. Он был искренним поклонником и большим знатоком мебели итальянского барокко и за три десятилетия собрал превосходную коллекцию.