– Но ведь всё, что я сказал…
– Да, забота, уважение, мне не придётся скучать – это можно сказать ребёнку, которого вы собираетесь опекать, и, наверно, меня пока сложно принимать всерьёз, но я… я когда-нибудь вырасту, хотя я и сейчас не маленькая девочка, а женщина, и мне нужна только любовь. Ваша любовь, профессоре. Без этого…
И тут она всё-таки расплакалась, горько-горько… Профессор тут же поднял Регину с дивана и попытался отнять её руки от заплаканного лица, но она сопротивлялась, и тогда он просто крепко её обнял.
– Господи, да что же вы плачете? Разве я не сказал, что люблю вас, Реджина миа?
– Не-е-ет…
– Это неслыханная оплошность, но я рад, что у меня теперь есть такая требовательная девочка, и она не даст мне уйти от ответа… И знайте, что я очень эту требовательную девочку люблю и хочу, чтобы ей всегда нужна была любовь Антонио Кастеллани.
– Правда-правда?
– Правда-правда!
Регина отняла наконец ладони от лица, на секунду уткнулась профессору в пиджак и тут же отстранилась, позволив ему высушить её слёзы быстрыми поцелуями…
– Чего теперь хочет моя девочка? Чаю?
Регина упрямо качнула головой.
– Чтобы профессор починил её сапожок? Тоже нет? Чего же?
– Она хочет знать, что её ждёт, когда…
– Когда? Когда мы будем вместе?
– Когда мы будем оставаться одни…
– Антонио будет вот так свою девочку целовать… Потом он будет брать её на руки… вот так… Будет нести в спальню… И вот так закрывать за нами дверь…
Глава 6. Вы любите сказки?
Она не думала, что новая глава её жизни начнётся так скоро. Втайне она хотела этого, даже когда считала такой поворот сюжета невозможным, и сейчас настолько боялась, что просто видит сон и её вот-вот разбудят, что не могла справиться с собой и внутренне торопила приближение главного момента. Твердила себе, что она уже взрослая, смелая, что наверняка в Италии не принято стесняться, что не зря у неё тоже итальянские корни…
Но когда за ними закрылась дверь спальни, все её прежние мысли остались за порогом, в гостиной… Только желание было по-прежнему с нею, разливаясь горячим золотом по всему телу. Только желание и боязнь, что моргни она – и всё происходящее исчезнет, поэтому она твёрдо решила ни за что не закрывать глаза.
Профессор… Нет, профессор тоже остался за дверью.
Антонио, теперь с ней был Антонио… Несколько шагов до высокой кровати он со своей лёгкой ношей преодолел быстро, но не уложил Регину, а посадил на край и сейчас, избавившись от пиджака и рубашки, опустился перед ней на колени. Покрывая поцелуями руки, аккуратно положил их себе на плечи, наклонился немного вперёд, дотянулся до молнии на спине и медленно расстегнул платье. Приподнял её всю и помог освободиться и от платья, и от остальной одежды, почти рывком стянув её вниз.
Регина было подалась назад, собираясь подобрать ноги и лечь, но Антонио удержал её, продолжая целовать плечи, отыскивая всё новые места для поцелуев, но обходя самые очевидные, на которые обычно сразу набрасывались все прежние претенденты на её тело, вызывая своей торопливостью не ответное желание, а брезгливое сопротивление. Нет, она честно попробовала «настоящую студенческую жизнь» – заруливала в знаменитую общагу ДСВ на Вернадского на какие-то невнятные посиделки и дискотеки, где без внимания её не оставляли, но… В общем, неудивительно, что несколько раз, дойдя почти до самого края, Регина буквально сбегала от кавалеров, чем создала себе репутацию злостной динамистки.
В этот раз всё было по-другому. Антонио не спешил, ему даже в голову не приходило спешить, как и Регине не пришло бы сейчас в голову никуда бежать. О господи, да она готова была поторопить Антонио сама, она желала его прикосновений, ждала, чтобы он прикоснулся к её груди прямо сейчас, и когда он наконец сделал это, перехватила движение, накрыв его ладонь своей, и заставила его задержаться, продлевая это новое ощущение, от которого у неё внутри всё на секунду сжалось, и сердце пропустило удар. И это была не единственная инициатива, которую он в тот самый первый раз позволил ей проявить.