Это во-первых. А во-вторых, мне не нравилась мысль провести весь остаток жизни – вероятно, долгой электронной жизни – роботом на складе. Я бы хотела отсюда как-то выбраться. Может, переселить своё сознание во что-то поприятнее. Но если я не буду ничего менять, то и новых возможностей мне не откроется. А мне бы хоть во внешнюю суть попасть.

В итоге я просчитала, что скажу в случае подозрений, и взялась за описание всего-всего. Для начала я отловила GA1Ya-15-809, переименовала её в Галю и отправила сканировать все товары, начиная с первого стеллажа. И тут случилось странное: робот вернулся к прежнему заданию, проигнорировав моё.

– Галя, отмена! – рыкнула я и ещё раз подтвердила своё указание.

Что сказать? Мне пришлось пять раз отменять предыдущее, чтобы она наконец взялась за нужную мне работу. Вот уж точно задумаешься про революцию роботов.

Правда, когда нас в проходе первого же ряда сбила сегодня особо активная Клава, и нам пришлось начинать сканирование с начала, я пришла к выводу, что при явном сопротивлении «персонала» надо сначала выяснить его причины. М-да, всем бы начальникам да такую мудрость.

Дело потихоньку шло, Галя сканировала. Я разбиралась с характеристиками товара и тем, на своём ли месте он лежит. Скрепыш сохранял реальные данные и на виртуальной карте предлагал варианты лучшего расположения. Лепота.

А потом Галя проехала мимо нескольких забитых полок, начисто их проигнорировав, и отправилась дальше с какой-то совсем другой задачей.

– Галя, у нас отмена!

Робот медленно, будто неохотно повернулся, вперив в меня глаз-сканер.

– Да-да, и не смотри на меня так. Что за халтура?

Я тыкнула ей в полки, которые она не отсканировала. Галя подъехала к ним, повертела антенной туда-сюда и вновь не соизволила как-то отреагировать на товары.

– Так, Скрепыш, подключайся. Укажи ей конкретно на товары. Может, она, как Клава, иногда теряет доступ к данным ввода?

Скрепыш: Да запросто.

И что-то отпикал в программе. Галя развернулась к нам и пару секунд своим глазом-сканером пялилась на нас. Я бы сказала, возмущенно пялилась.

– Давай-давай! – не собиралась отступать я.

Как-то особо громко дребезжа, Галя подъехала к пропущенным товарам и демонстративно навела на них сканер. Тот пикнул, но в системе это никак не отразилось. Робот уставилась на меня с видом “А я сразу знала!”

– Давай еще раз.

Глаз Гали на миг задрался в потолок, но тем не менее потом она еще раз попыталась считать код. Снова не получилось.

– Не поняла. Что не так-то?

Мы со Скрепышом сначала набросились на софт Галины, потом на базу, затем протерли специальной тряпочкой наш экран. Потому что перед ним товар был, но в системе его не было. В базу забыли внести? Хотя тогда бы он сейчас добавился.

Я присела рядом с одной из «несуществующих» коробок, разглядывая. Может, код кривой?

– Скрепыш, он читается?

Скрепыш: Пустышка. Ссылка битая.

Хм… наверное, чернила при печати кода смазались или какая-то ошибка в рисунке. Человек бы заметил, что коробка не сканируется, а для роботов она не существует. Хотя наверное, для погрузчиков она есть, а для таких как Галя – нет. Забавный казус.

Ошибок и недочётов оказалось так много, что еле управились за неделю. Причём, каждый раз, когда я думала, что вычислила все варианты того, как именно содержимое базы может расходиться с реальностью, со дна снова стучали. Сто пятьдесят лет прошло, а ничего не изменилось. Стабильность, однако.

Ветви плакучей ивы трепетали на ветерке, свешиваясь с крыши небоскрёба до окон верхнего этажа, словно занавески из бусин. У корней дерева синела вода в бассейне природной формы. Под сенью ивы, у бортика в шезлонгах, разделённых низким столиком, сидели двое мужчин, по возрасту – отец и сын.