И что мне было делать, сидеть в Питере и ждать, пока мне найдут другого мордоворота? В девятнадцать лет не ждут; в девятнадцать нам море по колено. Добавим щепотку банальной жадности: мне причиталось пять сотен, и если обойтись без Кузьмича, то я прикарманил еще стольник. Минус червонец, который я ему «выписал».

И вот теперь этот жадный сопливый пацан изображал из себя крутого мужика в телогрейке, замазанной кирзе и кепчонке, прикрывающей лоб с полдюжиной прыщей. Как ни тянулся я открыть «пингвиновское» издание «Красного урожая» Дэшила Хэммета, которое мне оставила тетка на Качалова, но крутые книжек не читают, а уж на английском и подавно.

Шесть часов. Пять ходок в туалет – ровно почасово, плеснуть на лицо холодной воды и успокоить нервы. Все получилось. Лиговка решила не связываться. Директор решил смириться. И то правда – разве для него это деньги? За неделю-другую наверстает.

На борту «Метролайнера» я «считывал» занятия пассажиров, уставившихся в свой кофе и «Вашингтон пост». Коммивояжер по парикам, преподаватель политэкономии из универа, госинспектор по жилплощади… ни одного майора Пронина.

Как мне расслабиться и в то же время оставаться начеку? Шпионов медитации учат? Так я эту дилемму и не разрешил. К счастью, до следующей остановки, «Аэропорт Балтимор-Вашингтон», ехать было всего полчаса. Действую по инструкциям JC и сотни триллеров и соскакиваю на перрон в момент закрытия дверей. Тут же завернул в станционный бар и пристроился у окошка. Вроде никто за мной не выскочил.

Я был неправ. Только я расслабился, мимо меня промелькнул мой куратор Джошуа Конкорд.

Я досчитал до двадцати и направился к выходу для персонала. На улице стоял здоровый черный мужик в комбинезоне, индифферентно затягиваясь «Кэмелом». Чуть заметным кивком он указал на приоткрытую дверь во дворе. Где я и обнаружил JC, сидящего на картонке с надписью «Lysol» в окружении аналогичных картонок с моющими средствами и пустых ящиков из-под пива. Хотя в целом он выглядел весьма импозантно в «Бёрберри» песочного цвета. Рот у него был до ушей.

– Ну-ну, – сказал он, продолжая лыбиться, – инте-е-ерье-е-есненько.

– Выкладывай.

– Как ты думаешь, они меня встречают на Пенн-стейшн в Нью-Йорке?

– В этом бизнесе ты обязан предполагать, что встречают. В идеальном варианте я предпочел бы, чтобы ты остался на поезде и доехал до Н. Й., чтобы их не смущать, но я не могу тебе там обеспечить прикрытие. Еще нет. В любом случае ты молодец, – добавил он.

Всегда нужно заканчивать на позитивной нотке.

– Так чо, на пиво я заработал?

– Абсолютно. Попробуй National Bohemian, тебе понравится.

И оно мне понравилось. Впрочем, в данный момент под мою вспышку эйфории я бы забалдел даже от воды из-под крана.

– Данная глава нашей эпопеи называется «Как одинокий агент-любитель компенсирует отсутствие spycraft и поддержки своим собственным временем и деньгами». Впрочем, длинновато, – добавил я.

Не могу избавиться от дурацкой привычки комментировать свои собственные шутки. Особенно плохие.

– $31 в два конца?

– $34.

– Сбереги квитанцию. Ну, давай рассказывай. Не томьи. Во всех деталях.

Что я ему мог рассказать? А что же случилось? А ничего не случилось. Я по уши влюблен, она колеблется, но семена доверия посажены успешно. Нет, я не проговорился, где я работаю, просто «одно агентство делает переводы по госзаказам». На данный момент я перевожу скучнейшую ерунду, горестные плачи советских эмигрантов о том, как им тяжело жилось в СССР с унижениями от рук КГБ – скучно до слез. Все одно и то же: как и где и кем они служили в армии, особенно если в отдаленных местах, типа в ракетных войсках в Сибири и в подводном флоте в Мурманске, и как им отказывали в визах из-за секретности и в подвалах ОВИРа по голове били Торой.