Тут вошли десять или двенадцать моряков, которые намеревались бросить его в море, со словами, что он, очевидно, заколдован, если не умер от такого количества ран. Бертье пошёл им навстречу и стал умолять их со слезами на глазах не выполнять столь жестокого намерения без необходимости; говорил, что капитану так плохо, что он не сможет избежать последствий своих ран и просил именем Господа дать ему возможность умереть в покое. Но они отвечали ему не более, чем смущённым бормотанием, взяли раненого вместе с матрасом и понесли его с полуюта, оставили на какое-то время и принялись совещаться, что им следует делать дальше.

Судите об опасности, в которой он находился: ведь совет преднамеренно был составлен из воров и мошенников, которые решали, бросать его в море или нет. Наконец моряки взяли матрас за четыре угла, так что раненый оказался внутри, не имея возможности пошевелить ни ногой, ни головой, но с твёрдым сердцем, без удивления глядя в лицо смерти и полностью передав себя на волю Божью, которого молил от всей души. Бертье, видя, что они снова подняли матрас, снова принялся горячо их умолять и схватил за край матраса, пытаясь умерить их ярость. Он и в самом деле их немного успокоил, они его заверили, что не имеют другого намерения кроме как отнести его вниз, в большую комнату, а в полуюте хотят устроить кордегардию. Что и было сделано.

В этой большой комнате он был оставлен на три дня, на исходе которых, между девятью и десятью часами вечера вошёл один из канониров с обнажённым ножом в одной руке и заряженным пистолетом в другой, с кинжалом на поясе, пристально на него посмотрел и сказал ему, что желает узнать одну очень важную вещь: верно ли, что по прибытии во Францию он велит их всех повесить?

«Ах, мой друг, ответил раненый, – не думаешь ли ты, что в моём состоянии я могу думать о том, чтобы причинить кому-либо вред? Нет, я думаю только о Боге, прошу его простить меня. Наш Господь и его сын, умерший на кресте за наши грехи, просил своего отца простить его врагов. Уверь твоих товарищей, что у меня нет никакого злопамятства по отношению к тем, кто причинил мне зло. Если я излечусь, что невозможно, я никогда этого не сделаю, никогда.» «Скажи мне правду, капитан», – снова начал канонир. «Уверяю тебя, мой друг, клянусь тебе, как человек, у которого смерть стоит перед глазами, не должен думать ни о чём другом, кроме как о том, как угодить Богу.»

Тогда канонир, прикоснувшись к голове, на которой был ночной головной убор, уронил или притворился, что уронил, пакет мускуса и принялся его искать, но хоть его и искали и Бертье, и слуга Гарго, не могли найти. Тогда этот бездельник заявил, что если его мускус пропадёт, он убьёт всех, кто есть в комнате. После долгих поисков он начал разглядывать Гарго. Тот ему заявил, что этот мускус – безделица, которая не стоит таких усилий. Он ответил грубым голосом, но мало убедительно, так, как говорят те, кто готов совершить омерзительное преступление: «Я ищу другое, капитан, я хочу выяснить, не имеешь ли ты намерений нас повесить.»

Капитан ответил, что кто просит Господа нашего Иисуса Христа простить его, тот сам от всего сердца прощает тех, кто вверг его в это состояние, и чтобы именем Бога он больше не искал предлогов, чтобы его прикончить. Что он находится в его власти, не имея никакой помощи свыше, но счёл бы милостью её получить.

«Капитан, капитан! Твой скверный Совет вверг тебя в нынешнее состояние, твой секретарь с другими льстецами и есть причина произошедшего беспорядка, он вверг нас в безнадёжность. Мы пойдём в Санта-Крус, чтобы наказать его за причинённое зло. У тебя слишком хорошее сердце, поэтому я не могу исполнить то, что пообещал моим товарищам.» При этих словах он положил нож и пистолет на палубу, встал на колени и заговорил со слезами на глазах: «Капитан, я искренне признаюсь, что шёл сюда по их приказу, чтобы тебя убить, большая часть хотела, чтобы ты был мёртв, но я чувствую тайный порыв, который меня удерживает – я не знаю, почему твоё лицо меня разоружает. Я торжественно заявляю, что если Бог, к которому ты так страстно обращаешься, излечит тебя от твоих ран, я попытаюсь тебя спасти от моих товарищей.»