Однако Николас получил множество ран в руки и бёдра, и книга выпала у него из рук. Тогда он стал обороняться матрасом, один против многих, стараясь вырваться из каюты, где он был, как в ловушке, чтобы воодушевить тех, кто остался ему верен, но не смог этого сделать и выронил матрас у дверей. Тут к нему прорвался один из штурманов со словами «Ах, монсеньёр, мы пропали!» «Так и есть, мой друг – умрём как храбрецы: если нас предали, не будем предавать сами себя! Дай мне пару пистолетов, которые лежат позади моей кровати.»

С пистолетами в руках они попробовали выйти, но как только убийцы увидели открывающуюся дверь, принялись бить по ней пиками. Гарго подумал, что если сможет прикончить двух-трёх зачинщиков, то появится надежда спастись. Он открыл огонь из своих пистолетов, но не смог никого убить – может быть, его юный слуга, который спрятал деревянную ногу, вытащил пули. Вооружившись всем, чем только можно, он швырнул пистолеты в головы убийцам, а вслед им полетели толстые книги лейтенанта Бертье, которых было много. Один из его слуг, молодой англичанин, который находился снаружи, стал кричать, призывая Бога в свидетели: «Вернитесь, монсеньор, вы же весь в крови!» Но Гарго ничего ему не ответил, кроме «Убирайтесь отсюда, юноша, чтобы вас не убили.»

Не имея больше ничего, пригодного для обороны, он задумал отнять пику у кого-нибудь из нападавших. Немного прикрытый дверным полотном, которое представляло собой всего-навсего еловые доски, которые легко было пробить, он схватил четыре или пять пик, но они все сломались, и он швырнул обломки в головы врагов. Однако и сам Гарго получал всё новые удары по всему телу, так что кровь лилась ручьями. Штурман вышел вместе с ним, предатели увидели, что они не могут проникнуть на полуют, и решили притащить сюда пушку, чтобы наконец покончить с капитаном.

Тем временем Гарго воспользовался передышкой и принялся за поиски своей деревянной ноги, нашёл её под кроватью и пристегнул к своей культе. Там же он обнаружил две шпаги, которые взял в обе руки. Теперь он готов был выйти из каюты. Там уже заряжали пушку, она стояла на расстоянии половины пики от него. Огромные усилия, затраченные им на сражение, и бесчисленное множество ран стали причиной того, что капитан потерял сознание прямо перед пушкой, готовой в него выстрелить. Предатели решили, что он умер, испустили громкий радостный крик, переступили через его тело и направились на полуют для грабежа.

Став господами корабля, бунтовщики посовещались между собой, что им следует делать дальше. Они сделали выстрел из пушки и подняли испанский флаг. Тем временем Гарго пришёл в сознание и попросил немного воды; ему её дали. Потому он спросил лейтенанта Бертье, и когда тот пришёл, Гарго сказал: «Посмотрите, что сделали со мной люди, которых я кормил, которым давал свои деньги! Прошу вас это запомнить, и если вам посчастливится вернуться, сообщите обо всём этом господину д`Эстрад, чтобы он со своей стороны заверил двор, что я погиб, как верный слуга короля.»

Бертье пообещал точно выполнить это поручение, если только сможет вернуться во Францию, но добавил, что не думает, что капитан смертельно ранен. На это Николас ответил, что имеет мало шансов выкарабкаться – весь израненный, отплёвывая кровь, и вдобавок в полной зависимости от бунтовщиков и предателей, которые ещё не отошли от своей ярости, потеряли почтение к капитану и стали хозяевами корабля.

Они думали, что он умрёт от потери крови, оставили его лежать в каюте Бертье и забыли о нём. Прошло больше двух часов. Капитан находился в полумёртвом состоянии, когда вдруг увидел, что дверь приоткрывается, и после этого – яркую вспышку. Тут же он почувствовал, что все его боли прекратились, а в соседней каюте ему послышался пистолетный выстрел и голос, который умолял: «Боже, пощади меня, я умираю.» Это заставило капитана подумать, что бунтовщики продолжают расправляться с верными ему людьми, но тут почувствовал, что кровь струится по его лицу, и по новой жгучей боли возле левого глаза понял, что выстрел на самом деле прозвучал здесь и был направлен в него, а слова произнёс он сам. Нужно заметить, что сила и неожиданность выстрела вызвали сотрясение мозга, которое заглушило все другие боли, но он это понял лишь спустя много времени.