– Что, когда мама уедет, я могу пойти к Аньке с ночёвкой.

Анька – единственная моя подруга. И у неё тоже подруг, кроме меня, нет. Мы с ней общаемся всё больше с мальчиками, так с детского сада еще пошло. С пацанами проще, не нужно ничего из себя изображать, можно называть вещи своими именами. А с девочками нужно соблюдать какие-то ими придуманные правила, они жеманничают и часто начинают говорить гадости о той, что ушла раньше. А если они тебя о чем-то спрашивают, их вовсе необязательно интересует твоё мнение, вполне возможно, они просто хотят, чтобы их похвалили. Или пожалели. Сложно с ними бывает, мне так точно. Но не с Анькой.

Папино лицо стало ироничным.

– Я разве такое говорил? Я вроде сказал, что подумаю.

– Не шути так. Послезавтра первое сентября, а я так у неё и не была.

– Была ведь.

– Но не с ночёвкой же! Ну, па.

– Ты же понимаешь, что мама против того, чтобы ты ночевала где-то?

– Но сейчас-то её нет. И я буду не где-то, а у Аньки.

– Ладно-ладно. Но чтобы, когда завтра мама позвонит, ты была дома.

– Ну само собой! Спасибо, па! – Опция «не говори маме» у нас с папой заложена в настройках по умолчанию.

– Просто чтоб ты знала, я всё равно от этой идеи не в восторге.

– Просто чтоб ты знал, ты самый лучший папа.

– Лена, я руководитель, у меня к любой лести иммунитет.

– Но я-то абсолютно искренне.

Я скатала шарик из хлеба. Слепила ему ушки и носик. Стала крутить в пальцах.

– Пап, а вы решили уже, что подарите мне на день рождения?

– Решили, а что?

– Так. Просто, – по тому, как он отвел глаза, я уже всё поняла, но он пояснил:

– Лена, кошек не будет, если ты о них. И вообще, прекращай этот разговор. Ты же всё знаешь.

Да, я всё знаю. Кошку мне нельзя.

Я очень быстро переоделась в джинсовый костюм (пора уже выбросить эту куртку, но я не на бал иду, в последний раз надену), собрала волосы в хвост и чмокнула папу в щёку.

– А что, на ночёвку приходят в обед? Я думал, это более позднее мероприятие.

– Послезавтра вообще-то первое сентября! Я не хочу терять ни минуты своего единственного свободного дня.

– Да понял я, понял. Зачем так трагично?

– Да потому что так и есть. Летом хоть была одна учёба, а скоро станет две.

Солнышко, еще летнее, ослепило меня, когда я открыла дверь подъезда. Ну, здравствуй, предпоследний день лета.

Фасад нашего девятиэтажного дома сверкает чистыми стёклами балконов. В клумбах у подъездов пышно цветут разноцветные астры. У нас «приличный» дом, и не приходится охранять цветы, чтобы их не спёрли накануне первого сентября. Даже на ремонтантной землянике несколько спелых ягод. Никто до сих пор не оборвал.

Мы живем на границе города и области. Со столичной пропиской, но и со всеми прелестями загородной жизни: «тихо», «уютно», «много зелени». До метро ехать всего двадцать минут на маршрутке или десять на машине, зато рядом природа – парк, местами больше похожий на дикий лес. Есть тут болота, непролазные кусты, заросшие осокой тайные полянки и даже какая-то заброшенная кирпичная хибара – разрисована самыми мрачными граффити, дверь скрипит на ветру, как в каком-нибудь фильме ужасов. В мае, когда цветёт медонос, из парка тянет сладостью, а перед дождём я чётко чувствую запах воды из пруда – в нём и свежесть, и тухлятина.

Утки не покидают пруд даже на зиму, потому что их исправно кормят все кому не лень.

В кривых ветвях старых лиственниц тут и там развешаны кормушки для белок и птиц. Если возвращаться домой поздно, можно даже встретить на тропинке ёжика. И в любое время тут полно собачников. Я всегда стараюсь идти в магазин или в школу через парк, так что знаю почти каждую собаку, с которыми тут гуляют. Некоторых даже окликаю по имени.