На горе Вэйж ветер суровый и жестокий. Пройти там испытание допускались лишь самые умелые из музыкантов. Сюну и самому позволили туда подняться только год назад, а ведь он тренировался с детства, и сейчас имел уровень, сравнимый с мастерством некоторых наставников. И даже так во время испытания на середине склона горы всегда караулил кто-то из старших, поэтому музыкант в любой момент мог послать сигнал о помощи. А неопытная Лань отправилась туда одна, без поддержки.

Ещё один прыжок и «Парение». Сюн уже добрался до конца тропы и взмыл выше. Он изо всех сил надеялся, что Лань не смогла забраться на гору и остановилась где-нибудь на полпути. Но чем выше Сюн взлетал, тем меньше оставалось надежды.

Нога поскользнулась на склоне, и Сюн начал падать. Он качнул головой и снова заиграл «Парение». Нельзя отвлекаться. Смятение в душе отражается на музыке.

Сюн почувствовал, что воздух похолодел. На лицо упала первая снежинка. И тут он понял: что-то не так. Слишком тихо. На этой высоте ветер обычно уже беснуется и старается сбросить незваных гостей. Но Сюна встретил полный штиль.

«Это странно», – подумал он, припустил ещё сильнее и в несколько длинных прыжков добрался до вершины.

Яркие солнечные блики ударили светом в глаза. Сюн на миг заслонился рукавом, а привыкнув, опустил руку. Лань лежала на искрящемся от солнца снегу, подобно раненой птице, и сжимала флейту с янтарной бусиной.

– Лань!

Сюн бросился к ней. Отвёл от лица побелевшие от инея волосы, коснулся щеки, дохнул тёплым воздухом на продрогшие исцарапанные ладони, и её ресницы дрогнули.

В лазарете их уже ждали. Старшая наставница ходила из стороны в сторону, а Хранитель с серьёзным лицом смотрел в окно, не покажется ли Сюн. И вот двери наконец распахнулись, и Сюн торопливо внёс Лань. Наставники тут же подались вперёд, ожидая одно слово.

– Жива, – коротко сказал Сюн и положил Лань на постель.

У Хранителя гора с плеч упала. Дайяна облегчённо выдохнула. Худшего не произошло. Что бы стало с репутацией Долины, если бы здесь погибла ученица? Даже если она бродячий музыкант, и ни одна школа не спросит за её жизнь, всё равно такого не должно было случиться… не говоря уже о потерянной жизни вверенного им ребёнка.

Делом занялась целительница. Она была музыкантом воды, и хорошо знала целительную магию. На Лань было жалко смотреть, на ней не осталось живого места – вся в кровоточащих царапинах и промёрзшая насквозь. С инеем на волосах и ресницах она выглядела постаревшей на много лет, белоснежные одежды делали её похожей на призрака. И всё же лёд начал отступать, а тело отогреваться на глазах.

Хранитель заметил, какую флейту Лань всё ещё сжимает в руке, и с удивлением посмотрел на Сюна, но тот ничего не ответил. Хранитель Аксон глубокомысленно потёр подбородок и тихо сказал, чтобы нарушить напряжённую тишину:

– По крайней мере, удалось избежать худшего. Молодец, что спас её, Сюн.

– Не спасал, – ответил Сюн.

– Не спасал?

Аксон и Дайяна удивлённо на него обернулись.

– Когда я поднялся на вершину, ветер уже стих.

– Она справилась? – изумилась наставница. – Вот так новости…

– Это её чуть не убило. Оно не стоило того.

– Разумеется, не стоило! – строго воскликнула Дайяна. – Мы тут учеников обучаем, а не калечим. Те, кто подбил Лань на это, своё получат. Как и она сама. Надо же быть такой дурёхой!

– Она ничего не знала о горе Вейж, – заступился Сюн.

– Что опять же говорит не в её пользу. Прежде чем приходить учиться в Долину Ветров, надо узнать все правила.

– Наставница как всегда права, – почтительно ответил Сюн и, больше не поднимая эту тему, вышел из лазарета.