промокнула кровь мою,
будто воду промокашка.
Продал душу ты, Иван,
за какой-то чемодан.
Как же так ты промахнулся —
ты же был совсем не пьян?
Да-аа… права, наверно, Глашка:
Человек – есмь червь, букашка!» —
вновь расплакался буян…
«Кстати, там была бумажка…
Да! листок какой-то был!
как же я о нем забыл?
Сатанинская расписка!?
Мол, я продал… чёрт купил…
за какую-то тыщёнку…
душу грешную, душонку!
горемычную с душком…
На рубашку-распашонку
да какую-то подтяжку
променял всё…
Как мне тяжко,
будто выжали меня,
как лимон…»
«Пойду бумажку
поищу, авось найду.
Сердце чувствует беду…
Что ж, пора… – решил Ивашка, —
и меня призвать к суду…»
«…деньги здесь… на мне рубашка…
Что ещё?.. Ага, подтяжка…
(Вокруг шеи обвязал)
будет галстук… Где ж бумажка?
Куда дел? Едрёна вошь,
без пол-литра не найдёшь, —
призадумался бедняжка. —
В уголок забросил мож?»
Отыскал Иван листочек.
«Что за чушь? Слова меж строчек…
Без пол-литра не поймёшь —
непонятный, пьяный почерк.
Буквы, право, так мелки,
словно черные жучки,
так шныряют по листочку…
Поищу-ка я очки».
…взвизгнув,
прочь помчалась киска,
под ногой качнулась миска,
равновесье потеряв,
Ваня выронил записку,
Вскрикнул: «Мама!», да обмяк,
свой конец нашедши так,
зацепившися подтяжкой
за дверной, резной косяк.
А записка подле ног
опустилась…
«Прости, Бог,
что я жил не по-людски…
Больше видеть я не мог
эту грязь, разврат, обман…
Не судите… был не пьян…»
И подписано коряво:
«Огородников Иван»
Post Scriptum
Да простит читатель мой
поворот такой крутой,
начал я за здравье было,
завершил за упокой…
Милым дамам, господам
я совет хороший дам:
«Головы не потеряйте,
коль найдёте чемодан!..»
<1995>
Ироничные стихи
Предболезненное состояние
Температура: 36,6>0.
Пульс: 60.
Давленье: в норме!
Всё хорошо!
Но что-то есть…
Болезнь?
Да-да…
«Она уже пустила корни!»
Я эту мысль крамольную гоню,
и сам бегу…
Куда?
Куда, чудак?
Крадётся боль к священному огню,
в пещере сердца затаился враг…
Мне видится больничная кровать,
где тело бьётся в страшной лихорадке…
Ох!
Надоело!
Хватит умирать!
Сейчас проснусь – и сделаю зарядку!
25—26 октября 1984
Зеркало
Зеркало себя не выражает.
Зеркало реальность отражает.
Да и то не всю… А, так сказать,
то, что попадётся на глаза…
Вот и я попался.
– Здрасьте!
Вы меня немного приукрасьте —
я такой какой-то весь…
А мне зеркало:
– Да, есть!
Есть немножечко… иль нет…
А хотите дам совет?
Вы в одежды не рядитесь —
не поможет… Не сердитесь,
(ни с презреньем, ни любя)
вы мне в душу не глядитесь —
и забудете себя!
6 июня-8 ноября 1985
Изба
У избы избыточный вес,
выпирают толстые брёвна…
Строю я кирпичный навес
и кладу кирпичики ровно…
Избалована мной изба —
я её обставить бессилен.
Подкачу машину из ба…
окачу из бака бензином!
Пусть горит – а мне наплевать,
у речушки быстрой за лесом
буду себе жить-поживать
под неприхотливым навесом…
Не бывает в жизни чудес,
не бывает лёгких побед…
От врагов не схоронит навес,
как в избе не укрыться от бед…
Знать, не сбыться глупой мечте…
Знать, цена помышлениям – грош!
От себя никуда не уйдёшь,
от тебя не укрыться нигде…
Пусть планида скупа до чудес,
пусть в кармане нет ни гроша…
Но я строю это чёртов навес,
и пожаром бредит душа…
15 января 1987
Девичьи слёзки
День, целый день в ожиданье прошёл.
Впустую? Нет, нет… протестую!
Познала я истину и не простую:
«Я – дура, и мне хорошо».
Год, целый год в ожиданье прошёл.
Я осознала потерю не сразу,
я затвердила случайную фразу:
«Я – дура, и мне хорошо»…
Век, целый век в ожиданье прошёл.
Друг мой вернулся, нарёк королевой…
А я улыбаюсь направо, налево:
«Я – дура! И мне… хорошо?»
24 марта 1988
Песенка о Лете
(Светкина песня)
Мне беспечная зима —
будто вечная тюрьма.