Вилен приехал с юга, и денег у него не было. Но он был в числе приглашенных на некоторые развлечения.

Сперва студент Серега Шевчук позвал его с собой в центральный универмаг на Главном проспекте, чтобы Вилен советами и приглядом за деньгами помог ему приодеться. В универмаге висела и лежала обычная советская одежда, то есть ничего не было, но зато в универмаге были цыгане, и у них было все.

– Свитер Италия, джинсы Америка, носочки Финляндия, – шептали они, приближаясь к Сереге.

– Откуда они знают, что у меня есть деньги? – удивлялся Серега.

– Наверное, они видят, что тебе надо приодеться, и полны решимости помочь тебе в этом вопросе, – предположил Вилен.

Вилену цыгане ничего не предлагали. Мама приодела его в Серебрянске, хотя цыган там не было.

У этих золотозубых представителей советского бизнеса Серега и приоделся. Дорого, но без обмана, если не считать, что вся заграница была сшита в подпольных цехах курортов Краснодарского края.

Сразу же появилась идея обмыть. Ее поддержали другие вернувшиеся с северов студенты. Платить обещали северяне в складчину. Обмывание произошло в ресторане гостиницы «Мир».

Утром Вилен проснулся от сильной тряски, которую с ним производил Серега Шевчук.

– Вставай, надо идти в милицию, Владика выручать.

– Какая милиция, я спать хочу.

– Ты что, ничего не помнишь?

«Милиция», – пронеслось в голове Вилена. Усилием воли он заставил встрепенуться хотя бы часть головного мозга и начать ею вспоминать, что он помнит о вчерашнем вечере.

Вспоминался бифштекс по-деревенски, который почему-то официант называл «деревней», вспоминалась зеленая бутылка ликера «Шартрез» цвета шампуня «Лесной аромат», которую вырвал из рук Вилена официант и куда-то унес, вспоминался и сам Вилен, сидящий за соседним столиком с двумя девицами, про которых студентка Маринка Уткина сказала бы, что это девушки не нашего круга. Потом к нему подошел Серега Шевчук сказал «уходим», Вилен ответил «уходим», и они ушли.

– А почему Владик в милиции? – удивился Вилен.

– Не знаю, наверное, его нашли первого, – ответил Серега.

– А зачем его искали? – продолжал ничего не понимать Вилен.

– Потому что мы ушли и не заплатили, между прочим, ты так захотел.

– Откуда ушли?

– Из ресторана. Леха сказал: давайте накажем этого барыгу-официанта, не будем ему платить, целый час к нам не подходил, бифштекс деревней обозвал и наверняка обсчитать нас собрался. А Владик сказал: давайте спросим Вилена, вдруг он не согласен. Ну я тебя и спросил. Ну ты и дал добро, хотя девицы тебя не отпускали. Давай вставай. В милицию пора Владика выручать.

– Опять я крайний, – обиделся Вилен, – вечно во что-нибудь вляпаюсь.

В эту минуту в комнату вошел Владик.

– Ты откуда? Вахтерша сказала, тебя в милицию замели, – бросился к нему Серега.

– Вчера замели, сегодня отпустили, всю ночь в кабинете у следователя на диване проспал, шея болит, сказал, сегодня в пять всем быть у него.

Ровно в пять все подозреваемые были в кабинете у оперативника уголовного розыска.

Оперативник был молод, красив, высок и современен: одет он был в джинсовый костюм, купленный явно не в Серебрянске и уж точно не у цыган, все остальное на нем тоже было с иголочки. С его помощью Вилен, наконец, смог представить всю картину его вчерашнего морального разложения.

Сначала все шло хорошо, и под веселые рассказы про будни северных стройотрядов водка тоже шла хорошо. Правда, долго не несли закуску, но потом принесли. Потом как-то все пошло наперекосяк. Студент Степаночкин заметил за одним из столиков замдекана их факультета Левушкина, заказал бутылку «Шартреза» и послал ему на стол. Бутылку вернули, но в это время официант в очередной раз обидел Леху, а Вилен пересел к девицам за соседний столик. Леха предложил официанту не платить, все согласились, но послали Серегу спросить мнение Вилена. Серега спросил и понял, что Вилен за. Общага была через дорогу, все с веселыми криками и размахиванием недопитых бутылок разошлись спать по своим комнатам, и только Владик до своей комнаты не дошел и уснул в кресле рядом с вахтершей.