- Ты стала похожа на свою мать.
Она вздрогнула и подняла глаза на отца, который сверлил ее внимательным, но разочарованным взглядом.
- Хоть бы в бабку свою пошла. Та конечно еще та гарета, но по крайней мере в смелости ей не откажешь.
Высказав дочери все, что вертелось на языке, да и в сердце, Мерейм отвернулся от нее, потеряв к ней всякий интерес, будто вычеркнул ее из своей жизни.
А вот сама Мелита закусила губу, чтобы справиться со своими эмоциями и слезами, которые были готовы оповестить мир о том, какую боль ей причинили слова отца и особенно его взгляд, вернее эмоции, которые она считала в его глазах.
Отца она всегда, как и брат с сестрой, боготворила. Он для нее был лучше всех. В памяти она лелеяла моменты из детства, когда она пробиралась к нему в кабинет, на шкуру настоящего далимского угура, и любовалась на огонь в камине, пока он занимался делами. Она помнила, как пряталась за широким диваном, когда в кабинете появлялись друзья отца и они обсуждали новую облаву на зверей и нечисть.
Когда-то она даже выпросила себе деревянный меч, она бегала с ним по дому и рассказывала слугам, что когда вырастит, то самолично расправится со всей нечистью на Севере.
Это были хорошие годы, как и истории отца о его ратных подвигах. И Лита никогда не понимала, почему мать всегда ссылалась на плохое самочувствие, чтобы избежать этих рассказов.
Но потом самочувствие матери после рождения долгожданного наследника и впрямь ухудшилось, она могла днями не покидать комнату, жалуясь на холод. Она похудела тогда едва ли не до костей. И хотя она ненавидела шкуры, она все время куталась в них, требуя чтобы и летом в камине полыхал огонь.

В какой-то момент Мелита, окунувшись в собственный колодец детских лет, когда отец подхватывал ее на руки и подбрасывал вверх, а она весело смеялась, не удержала эмоции под контролем, как ее учила бабушка, и всхлипнула, не понимая, почему ее так сильно задели слова о том, что она стала похожа на мать.

Всхлип был услышан.
- Хватит вести себя как бесхребетная южанка! Вспомни о гордости.
Мелита, которая в этот момент робко выскользнула из кареты, озираясь и не понимая куда ее привез отец, услышав его слова, замерла на какое-то мгновение. Затем она попыталась выполнить его приказ, но вместо того чтобы распрямиться, она только испуганно сжалась, желая только одного – метнуться в карету и забиться в угол.
- Следуй за мной!
Но следующий приказ не оставлял двоякого трактования, и она ускорила шаг, желая угодить отцу и не заслужить еще одного его презрительного взгляда.
"Дом для душевнобольных".

И все же она замешкалась, испуганно читая надпись на небольшой табличке, практически спрятанной за виноградной лозой. Она остановилась, не понимая, зачем они приехали в это место. Ведь об этой лечебнице ходили жуткие слухи, так как самые коварные болезни, которые не подавались легкому исцелению, были именно душевные. Но не только люди, но и маги, к сожалению, были подвержены разным недугам, которые заставляли их совершать безумные и порой страшные поступки…

Разглядывая виноградные лозы, оплетающие не только табличку, но и фасад здания, Мелита невольно окунулась мыслями в события прошлого года, когда они с матерью направлялись в Алилийский собор, чтобы приклонить колени перед Матерью и попросить ее соединить их с Финли судьбы.
Они в тот день только подъехали в карете с открытым верхом к собору, когда прямо к ним бросилась женщина. И прежде чем Лита успела вскрикнуть, та схватила ее за руку и выволокла из кареты, сыпля проклятиями и обещая, что в их славном южном городе не останется больше северных ублюдков.