Коим она и сама его считала.

2. Глава 2

Глава 2

Страх. Все шестнадцать лет замужества неса Велия испытывала страх перед супругом. Особенно в тем моменты, когда он подавался своему гневу и выплескивал его на окружающих, в первую очередь на нее.

Вот и сейчас, когда муж покинул кабинет, утащив бедную девочку с собой, неса Велия вновь опустилась в кресло, активно махая веером перед лицом, пытаясь совладать с участившимся сердцебиением и усилившейся головной болью.
- Куда этот мужлан уволок Литу?
Женщина, вошедшая в комнату, не взирая на довольно солидный возраст, выглядела почти так же молода как и дочь, а в красоте пожалуй и превосходила ее. Длинные черные волосы были приподняты, обнажая шею, украшенную редкими камнями, которые удалось сохранить в годы войны. Шестнадцать лет прошло, а зеленые глаза загорались былой ненавистью к этим мерзким северянам, а уже потом к имперцам. Ведь и север когда-то, как и юг, был свободен. Но власть императорского рода с каждым годом усиливалась, откусывая от мирового пирога все больше чужих земель, подчиняя огнем, мечем и магией все больше королевств. Империя, как магический спрут, поглощающий магию, никогда не могла насытиться. И хотя сами имперцы, как они утверждали, несли свет и просвещение соседям, они несли в первую очередь смерть и разрушение тем, кто не был готов приклонить колени перед властью императора.

Но в ее город много лет назад ворвались именно северные варвары, и ненависть к ним была гораздо сильнее ненависти к империи в целом и ее императору в частности...
Велия, вцепившаяся в веер до белых костяшек, унаследовала от матери ее красоту, но вот вечный страх в глазах и неуверенность делали ее похожей на дичь, страшащуюся охотника. Но охотник семнадцать лет назад уже пленил ее, когда ворвался в этот дом со своим отрядом.
Лукреция прикрыла глаза, проваливаясь в прошлое, которое до сих пор не отпускало ее, продолжая терзать осколками воспоминаний, осколками более острыми, нежели тысячи игл, пронзающих плоть. Смерти она никогда не страшилась. Чтобы не думали северяне о южных женщинах, они были сильными. Сильными, ведь они пережили смерти близких, падение своего королевства и выстояли. И не сломались под теми унижениями, что им пришлось пережить.

Да и сама Лукреция в тот момент, когда получила известие о смерти мужа и о том, что северяне уже вошли в столицу, приняла решение уйти красиво, с честью, как и многие ее предки, избрав смерть, а не рабство. И она умерла бы, не раздумывая ни секунды, запечатав магией дом, чтобы погрести себя под ним. Чтобы самой уничтожить наследие своих предков и предков мужа. Она тоже могла стать пламенем!

Но она отступила от своего плана, убить вместе с собой и единственную дочь она не смогла. Как и не смогла оставить ее одну, осознавая, что одной той не выжить. И им пришлось искать защитников-покровителей среди этих захватчиков, которые даже на юге носили свои вонючие шкуры, пили как пропойцы, обладали умом баранов, а манерами дикарей.
Лукреция открыла глаза, вырываясь из плена воспоминаний. И хотя в гостиной было тепло, она зябко повела плечами. Когда зять приезжал проведать семью, она никогда не спускалась в столовую, не желая даже отобедать с ним за одним столом, торопя тот день, когда он покинет ее дом.
- Я боюсь его, - призналась Велия. - Боюсь, что он отнимет у меня детей или заставит нас вернуться на север.
Мать взглянула на дочь. И в ее глазах отразилась вся гама чувств – от ненависти к зятю до сожаления, что дочь унаследовала только подобие ее красоты, но не унаследовала главное – силу, характер, хитрость и стойкость.