Дмитрий оглянулся на стеклянные столбики:

– А нельзя… к нам на корабль? Если до Венеры, скажем, а то и до Марса…

– Все можно, если уговоришь муравьев заботиться о плантациях. Пока только они умеют возделывать. Мы – нет.

Дмитрий остановился, присел. Вблизи медленно пробирался между столбиками крохотнейший муравей размером с кошку. Саша застыла, даже Енисеев косился на муравья-грибника с интересом. Почти прозрачный, сквозь желтоватый хитин просвечиваются внутренности, ганглий разветвлен, хорошо вздувается в голове, пуская четыре черных шнурка к сяжкам, минуя невидящие глаза, но зачем-то утолщается еще и в стебельке, соединяющем брюшко и тщедушную грудь…

Когда муравей оказался почти рядом, Дмитрий вскочил, занес ногу для пинка. Саша оттолкнула друга, зашипев: «Маленьких бьешь, а больших боишься?» Крохотный муравей скользнул между просвечивающимися булавами, жвалы блеснули как электрический заряд. Стеклянная палица вздрогнула. На прокушенном месте начала вздуваться прозрачная капля. Муравей припал к ней крохотным ротиком, по тельцу прокатилась волна. Раздулось брюшко, темные сегменты разошлись, между ними выявилась прозрачнейшая пленка. Сегменты как бы бежали за волной сока, пытаясь настичь и зажать в жесткой ловушке трубы.

Когда муравей ушел, капля вздулась до размеров футбольного мяча. По всей плантации висели молочно-белые шары, иногда на верхушках, но чаще сбоку – на уровне жвал. В густой щетине столбиков сновали такие же призрачные муравьи, старательно выкусывая только им видимые сорняки, сгрызая ненужные почки, разрыхляя почву, увлажняя из зобика, подкармливая корни.

Енисеев шагал, пока в полутьме не напоролся на острые громаднейшие жвалы. Таких громадных еще не видел. Дорогу перекрывали гиганты. В полумраке смутно вырисовывались мощные спины, угловато торчали мускулистые ноги. Очертания растушевывались, но прямо перед Енисеевым медленно и словно сладострастно раздвинулись скобы чудовищного капкана. Справа и слева тоже приглашающе распахивались жвалы.

Между королевскими стражами из пещеры, в которую они ступили, просачивался пряный бодрящий запах. Под ногами проскользнул муравьишка, держа в жвалах жемчужину. Енисеев проводил его взглядом. Муравей-нянька унес из королевской палаты только что отложенное яичко!

За спиной Енисеева послышался шумный вздох:

– Добрались!.. До Марса ближе. Ну и жизнь…

Енисеев напряженно раздумывал, его сердце возбужденно прыгало.

– В королевских покоях нам ничего не грозит, но как туда попасть? Солдаты здесь самые злые, недоверчивые. Они сознают, что охраняют самое ценное.

– А пароль? – спросил Дмитрий.

Саша посмотрела на него удивленно и с надеждой. Енисеев покачал головой:

– Не сработает.

– Другая система допуска?

– Могут заметить, что мы не совсем муравьи. Здесь много нахлебников, шатаются по всему муравейнику, но сюда… Сюда только чистопородных. Даже не всякого муравья пустят.

– Арийцы, – буркнул Дмитрий. – Партия внутри партии! Масоны… Так как же проникнуть в особую зону?

Енисеев измерил взглядом двойной ряд стражей, вход в пещеру. Между потолком и головами щель. Если повезет, даже сяжки не заденешь…

– Прыгнуть? – спросил Дмитрий. – Это я могу! Первое место в универе держал!

Он отступил, напряг и распустил мышцы. Пока он примеривался, качался взад-вперед, набычивался, вперив бараний взгляд в меняющийся зазор между головами стражей и потолком, Саша в два прыжка разбежалась и прыгнула.

– Сорвиголова! – воскликнул Дмитрий в тревоге. – Всегда она так… Что за болезнь – доказывать…

В прыжке его тело вытянулось, но коленями задели метелки сяжек. Тут же двое чудовищ подпрыгнуло, щелкнули жвалы. Из черноты начали подниматься на длинных лапах пугающие огромные тела, по своду с шуршанием заскребли антенны.