Григорий едва приоткрыл глаза и оторопел. Над ним синело небо, по которому неторопливо плыли перистые облака, неспешно подгоняемые ласковым ветерком. Справа и слева едва покачивались кроны молодых берёзок, а впереди величаво возвышался остроконечный пик неведомой горы. Вначале он подумал, что случайно каким-то образом оказался за домом посреди леса, но потом заметил, что стены на месте, а вместо потолка – огромный стеклянный купол, из-под которого, видимо, и попадал в комнату свежий воздух. Григорий слегка приподнялся и осмотрелся по сторонам. Всё вокруг было новое и незнакомое – мебель, убранство, да и сама комната была совершенно другой. Он лежал раздетый на просторной кровати, застеленной белоснежным бельём, украшенным по краям вышивкой.

«Возможно, я ещё сплю», – с надеждой на чудо подумал Григорий. Он сильно потёр ладонями глаза, поморгал, но ничего не изменилось. «Что за чертовщина опять со мной происходит? Вчера поляна, сегодня эта комната! – всерьёз начинал волноваться Григорий. – Где, наконец, моя очаровательная Дея?!»

Он встал, накинул кое-как простыню, раз никакой одежды поблизости не оказалось, и пошёл, осторожно ступая по гладкому полу, будто боясь кого-то спугнуть. Снаружи раздавались периодически те же звуки, но внутри помещения никого не было. Просторная спальня, где только что находился Григорий, переходила в ещё большую комнату, а та, в свою очередь, в другую. Сводчатые потолки, украшенные орнаментом, придавали помещениям невесомость и некую таинственность. Их разделяли высокие стрельчатые арки, выкрашенные в серые тона, с узкими башенками по бокам. В некоторых комнатах красовались огромные витражные окна из цветного стекла. В целом всё выглядело устрашающе величественно и по стилю больше напоминало старинный храмовый комплекс.

Дом был не новый, но имел явные признаки недавнего ремонта и запах древесного лака от новенькой мебели. Только комната, где проснулся Григорий, выбивалась из общего стиля. Стены, потолок, мебель, входная дверь – всё было с высоким мастерством выполнено из резного дерева, без единой неровности, щели и шероховатости. Стену над кроватью украшала художественная роспись, величественные лики как бы поглядывали сверху в центр комнаты. Чем больше Григорий всматривался в них, тем больше казалось, что они смотрят прямо на него. Он отошёл немного в сторону, потом ещё, затем вернулся на прежнее место, но лики невозмутимо продолжали следить за ним. «Надо же», – подумал Григорий, хотя этот приём ему был известен, им часто пользовались художники-портретисты эпохи Возрождения. Однако в этих взглядах было нечто завораживающее, даже магическое.

За спиной послышалось вежливое покашливание. От неожиданности Григорий вздрогнул. Быстро обернувшись, он увидел молодую и очень красивую девушку, которая, сложив руки у груди, с наигранной строгостью смотрела на него. Она почти сразу обратилась к нему:

– Герольд, тебя ещё долго ждать? Все вокруг уже давно занимаются делами. Собрание начнётся уже через час, а ты до сих пор раздетый.

Видимо, сильное удивление и некоторая растерянность, отразившиеся на лице Григория, выдали его, и наигранность девушки тут же пропала. Она с лёгкой обеспокоенностью спросила:

– Ты себя как чувствуешь? С тобой всё в порядке?

От её пронизывающего насквозь взгляда у Григория пробежали лёгкие мурашки по всему телу.

– Да, всё в порядке, – неожиданно для себя хрипловатым голосом ответил Григорий.

Он смотрел на неё слегка ошарашенно и думал: «Как же она необыкновенно красива!» На вид девушке было не больше двадцати пяти лет. Высокая, с тонким станом, идеально сложённая – будто сама богиня Афродита стояла перед ним и за что-то отчитывала. Её голос, лицо буквально заворожили его, и в первые мгновения Григорий совершенно потерял дар речи. Это состояние продолжалось недолго, и уже через несколько секунд, немного успокоившись, он стал размышлять.