– Почему ты не слушаешь меня, Алу? Нет медведей с голубыми глазами! Просто НЕТ! Я родилась и прожила в этом ледяном царстве все свои двадцать семь лет и, поверь, знала бы наверняка о таком, если бы он был!

– Но ведь я же видела… – пробормотала я себе под нос, но спорить больше не стала.

Я верила своим глазами и разуму, но никак не могла доказать собственных слов. К сожалению.

Ведь у меня был один из лучших, проверенных временем бинокль, который позволял разглядеть медведей на десятки и сотни метров вдали, при этом не приближаясь к ним.

Но даже если можно было сомневаться в моих глазах, то мои чувства не лгали.

Тот медведь видел меня.

Чувствовал.

Знал, что я смотрю именно на него, и потому обернулся.

А когда наши взгляды встретились через бинокль, клянусь, меня просто прошибло сотней безумных и совершенно неуправляемых мурашек!

Объяснить это я не могла ни тогда, ни сейчас.

Но каждый раз, когда думала о нем, то испытывала то же самое – дрожь по всему телу.

Он появился в один из самых жутких моментов моей жизни, и мне казалось, что он помог, даже если никаких фактов не было.

Все это были лишь мои ощущения.

Безумные. Сумасшедшие. Необъяснимые.

Но я верила им.

Как бы нелепо и странно это ни звучало.

Видимо, все эти мысли были написаны у меня на не очень здоровом лице, потому что Инира тяжело и протяжно выдохнула и присела на кровать рядом, осторожно убрав с моего лица пряди волос.

– Ну хорошо. Давай спросим про твоего голубоглазого медведя у охотников, Алу.

– …я уже спрашивала.

– Не видели?

– Нет.

– Я так и думала. И ты ведь знаешь, что они лгать не будут.

– Знаю… – тяжело выдохнула я.

Даже эскимосы считали меня слегка не в себе, пока я носилась с мыслями об этом странном медведе.

А ведь вероятней всего у него была просто какая-нибудь природная мутация.

Гетерохромия, возможно.

Просто настолько большая, что голубыми казались оба глаза.

Да, у медведей, в частности полярных, такого феномена не встречалось на данный момент.

Но ведь если в теории это было возможно у других животных, то и к белым медведям могло перейти!

Мы обе замолчали, но теперь я чувствовала себя гораздо лучше, потому что сильная, яростная и упрямая Инира была на моей стороне, каким бы бредом ни считала все мои слова.

Доверие и крепкая дружба – вот что отличало этих удивительных людей, запертых среди льдов и вечного холода.

Вот за что их полюбил мой отец, когда приехал сюда один раз и уже не смог уехать.

Инире было достаточно того, что в свои слова верила я сама, а она доверяла мне.

И эту ценность особенных доверительных отношений невозможно было в чем-то измерить.

– Как ты его называла? – подруга нахмурилась, заглядывая в мои глаза и поправляя одеяло, чтобы я была укутана по самый подбородок. – Помимо того, что он голубоглазый? Говорила, что он крупный?

Я только активно закивала головой, чувствуя, что от этого внимания подруги мое сердце заколотилось.

И ведь все это было так нелепо и, наверное, совсем не правильно, но поделать с собой я ничего не могла!

Этот медведь занял все мои мысли с тех пор, как я увидела его.

Я наблюдала за белыми медведями вот уже как шесть лет и некоторых даже знала «в лицо», с удовольствием проживая свою жизнь рядом с ними.

Но такого мощного и крупного медведя я еще не видела никогда.

– Знаешь, когда я была маленькой, мой дед, тоже шаман, рассказывал о том, что есть в Арктике земля больших медведей, к которым нам запрещено ходить. И запрещено на них охотиться. Может, он один из таких медведей?

– Может!

– Я с папой поговорю на этот счет. Попробую поузнавать что-нибудь осторожно, чтобы не вызывать лишних вопросов у него.