И тех, на кого теперь охотились мы.

Люди охотились на людей, чтобы не допустить жестокой охоты на медведей.

Едва ли такое могло случиться где-то еще.

Спустя несколько часов осторожного и довольно неторопливого скольжения на десятки и сотни километров по ледяной пустыне, где с каждым часом становилось все холоднее и холоднее, оттого что наступал рассвет, я поняла, что фортуна не отвернулась.

Различив в темноте, что едва ли освещали звезды, призрачный мутный свет, который двигался, мое сердце застучало, разгоняя адреналин по венам.

Это они!

Браконьеры!

Выхватив рацию и уточнив свое местоположение по компасу, я проговорила отчетливо координаты, добавив только:

– Они здесь!

– Алу! Не предпринимай ничего сама! Жди нас! Мы все направляемся к тебе! – тут же раздался голос шамана из скрипящей рации.

– Хорошо.

И я действительно не собиралась лезть на амбразуру.

Только решила подобраться немного ближе, пользуясь тем, что за шесть лет проживания в этих ледяных условиях научилась многому из того, что люди с большого материка и не знали.

Например, как остаться незамеченной на белой равнине, где лишь изредка торчали ледяные глыбы, похожие на части скелета громадного дракона.

И, кажется, все шло по моему скромному плану, когда я предвкушала фееричное появление целой команды местных охотников, которые прогонят чужаков и не дадут убивать наших медведей… но лишь до той секунды, пока я не увидела белого медведя. Под прицелом.

С этой секунды все пошло не так!

Я просто дернулась вперед, выкручивая управление снегоходом на максимум и врубая дальний свет, надеясь лишь на одно – что эти изверги всполошатся и забудут о медведе, дав ему шанс на жизнь и спасение.

Проблема была только одна – белые медведи совершенно не боялись людей.

Они были любопытны до безобразия и чаще всего даже не нападали.

А потому ждать, что мишка убежит, воспользовавшись заминкой, было напрасным делом!

Скорее он пойдет еще ближе, чтобы понять, что за тусовку устроили эти смешные странные человечки.

Стараясь спугнуть медведя, я достала свое оружие, подняв его вверх, и выстрелила.

Звук получился оглушительный и резкий, отдаваясь эхом на много километров на все стороны света.

И мужчин отвлечь получилось.

А вот медведя – нет.

– Уходите прочь! – рявкнула я, стягивая с лица теплую маску, которая спасала от обморожения, спрыгивая со снегохода почти на ходу и не выключая его.

А еще крепко держа в руках свое оружие, чтобы ошалевшие на минуту мужчины отчетливо видели его.

– Баба? – хмыкнул кто-то первым, заставляя очнуться остальных.

– Девушка, – сухо и мрачно поправил кто-то, и я бросила быстрый взгляд в сторону говорившего, отметив смуглую кожу и черные глаза.

Это все, что можно было рассмотреть за защитной теплой одеждой, которой на каждом из пяти мужчин было достаточно.

– А чего такая дерзкая-то? – снова заговорил первый, двинувшись ко мне нагло и вальяжно, закинув на плечо ружье с прицелом. – Начальница, что ли?

– Ты и есть тот самый Заводила?

Мужчина оказался рослым. Я бы даже сказала мощным. В меховой шапке и тяжелых унтах. А еще с мерзким похотливым взглядом и отвратительной улыбкой, в которой он скривил губы, выдохнув:

– Ого! Оказывается, я уже знаменит.

– От тебя несет кровью десятков безвинно убитых животных! – почти прорычала я, уже и не пытаясь скрыть своих побуждений и искренней ненависти к этому человеку, видя, как он тут же перестал улыбаться и теперь смотрел тяжело, но высокомерно. Полностью уверенный в своей безнаказанности.

И зря!

– Из Грин Пис, что ли, выпала? – хамски хохотнул он. – Знал я таких баб. Все ведьмы без головы. Думаете, что ваши вопли сильнее моих денег?