Пропустив его извинения, я заострила внимание только на словах о моем отце, так как подсознательно испытывала вину за неприязнь родителя. Мне казалось, что отец неоправданно предвзят к Скаю, только лишь потому что не хочет мириться с фактом успевшей вырасти дочки.

– Он сильно орал?

Скай, словно не сразу поняв о ком я говорю моргнул пару раз, только потом переспрашивая:

– Кто? Пилай? – Парень запустил пятерню в свои русые волосы, взлохмачивая их, отчего длинные прядки упали на лоб. – Иногда мне кажется, что твой отец не умеет повышать голос, он готов убить меня молча. – Неожиданно веселым тоном заключил он.

– Ты прости…

– Не стоит об этом. – Не дав моим сбивчивым извинениям даже начаться, Скай полушутя предложил мне свой локоть, указывая другой рукой в сторону моего дома, – Пойдем, провожу, пока твои родители не застали нас вдвоем и я не получил новую порцию праведного гнева.

Приняв его предложение, я с удовольствием прижалась к теплому боку, чувствуя, насколько же успела продрогнуть, под все никак не желавшим прекращаться дождем.

Если я и любила весну, то только за обещание близкого лета. Холод и сырость предгорной местности вводили в уныние.

Мысленно я в который раз пообещала себе поговорить с отцом, чтобы он постарался изменить свое мнение, ведь, возможно, когда-нибудь, Скай будет его зятем. Конечно, сами мы еще не смотрели так далеко в будущее, и парень ни разу не обмолвился на счет серьезности своих намерений, но я была отчего-то полностью уверена, что он просто находит время неподходящим, тем более что в этом была и заслуга моего отца, каждый раз смотревшего в его сторону волком. – «Кто захочет свататься, зная наверняка, об отказе со стороны родителей невесты?»

Подведя меня к калитке, увитой темными листиками проворного плюща, молодой человек поднес мою ладонь к губам, оставляя поистине целомудренный поцелуй.

Именно эта простота, с которой ему удавалось каждый раз граничить между галантностью истинного джентльмена и взбалмошностью повесы, кружила мне голову, даря ощущение полета, словно качели в старом городском парке, на которых мы любили проводить уйму времени в детстве. Затаив дыхание, я наслаждалась теплом, поселившимся в моей груди. Мягкие губы Ская, отстранились, и я с трудом подавила разочарованный стон.

С неохотой посмотрев на дом, я не могла не признать правоту его слов, нам надо было поторопиться с прощанием, если я не хотела окончательно испортить эту ночь, но и не объясниться я тоже не могла:

– Скай, на счет озера… – я начала подбирать слова, комкая ткань жилета. – Сегодня уже слишком поздно, может мы сможем провести время вдвоем, например, завтра? Я постараюсь отпроситься из таверны пораньше, еще до ее закрытия. Родители не будут против.

Из-за поворота послышались шаги, и мы развернулись в сторону остановившихся на границе фонаря, чуть в отдалении от нас, друзей Ская.

Грег и Алойз пряча руки в карманах своих серых двубортных пальто не став приближаться переминались с ноги на ногу, призывно замахав моему провожатому.

Приветствуя парней, Скай приподнял руку, переводя извиняющийся взгляд на меня:

– Нет, Медди, у нас с Грегом и Алойзом образовалось одно дельце… – Заметив мое недоумение, парень поспешил дополнить: – Это связанно с лавкой мистера Шанталя, можно сказать, поручение по работе. Ближайшие дни мы вряд ли сможем увидеться, но как только у меня появится время, я сам найду тебя. Договорились?

– Да, конечно. – Я старательно отводила глаза, слишком разочарованная его ответом.

У Ская часто появлялись подобные дела, не терпящие отлагательств, я даже была поражена насколько требовательным работодателем оказывается был всегда улыбчивый и довольно упитанный старичок Шанталь. На мои сетования Скай каждый раз только смеялся, пропадая на несколько дней, но всегда возвращался, не забыв преподнести мне какой-нибудь подарок, при виде которого отец неодобрительно качал головой. Помнится, последний букет, из белоснежных хризантем, непонятно каким образом раздобытый посреди начала весны, отправился в мусорный бак на нашем заднем дворе. Дождавшись, пока родители уснут, я все же прокралась к выходу, спасая ни в чем не повинные цветы от незавидной участи, но вазу с ними пришлось прятать в платяном шкафу.