Брайан проводил меня до дома и по классике жанра, поцеловал на прощание, притянув меня за талию к себе. Я решила довериться Чарли и проявить какую-то инициативу и обхватила его шею руками, ожидая, что наконец то случится какой-то отвал башки. Это подстегнуло его, и он начал целовать меня по-взрослому, проводя рукой по моей спине. Я сжала ладонью его шею, ниже затылка изо всех сил стараясь призвать чувства ранее неиспытанные. Он притянул меня еще ближе, вжимая в свое тело, и я почувствовала, что ниже пояса у него уже все явно готово к продолжению банкета, только вот мое собственное тело реагировала скорее рефлекторно и по памяти, нежели страстно. Я отстранилась, не понимая, что со мной в самом деле не так. Шикарный парень, с шикарным телом, отлично целуется, а я слово айсберг.

–Вау, – произнес он, тяжело дыша, – малышка, ты чертовски хорошо целуешься.

–Ты тоже не плохо, – подмигнула я, мягко снимая с себя его руки.

–Спокойной ночи, милая, – сказал он нежно и поцеловал кончик моего носа, как в тот день.

Позже, лежа в своей постели, я анализировала весь прошедший день. Может быть взрослая любовь такая и есть? Может уже нет подросткового огня и всех этих до мурашек пробирающих ощущений? О чем тогда пишут в любовных романах? Это все миф? Может проще взять то, что есть, чем ждать какого-то волшебства … Я никогда не чувствовала себя более растерянной, чем сейчас. Засыпая, я почти согласилась похоронить свои детские мечты и посыпать их прахом тех бабочек, что так и не прилетели порхать в моем животе.

Шли дни, до боли похожие один на другой. Но это не означало, что мне это не нравится. Каждый день в музее бросал мне вызов, и я принимала его с неизменным предвкушением сложной, монотонной работы, которую так любила. Брайан был по-прежнему мил и заботлив, что удивляло меня до сих пор. Завтра он уедет на неделю в другой город на спортивные сборы, но обещал писать мне, как только будет возможность. Это тоже очень мило и это, черт возьми, все, что я могу сказать о наших отношениях. По-прежнему.

Я шла по утренним улицам Лондона и пыталась отогнать от себя пасмурные мысли, которые были неизбежны при такой пасмурной и зловещей погоде. К вечеру обещали грозу.

– Привет-привет, – помахала мне весело Карла, вылезая из роскошной машины с личным водителем. Влюбленные всегда выглядят такими тошнотворно счастливыми?

Мы вместе шли к лабораториям, обсуждая на ходу мою последнюю работу с монетами, с которой я успешно справилась, исключив лот из раздела висяков. Карла давала советы о том, с чем мне было бы интересно поработать дальше. Я уже сделала кое-какие наметки на будущее, но все еще не решила за что взяться основательно.

Поздоровавшись со всем табуном практикантов, я заметила, что в их рядах появились незнакомые лица.

– Это профессор из института антропологии, – прошептал мне на ухо Чен, – он дает нам иногда консультации. Лови момент, когда он тут, если у тебя есть вопросы. Он очень хорошо определяет языки и иероглифы. Не переводит, но, во всяком случае, сможет задать направление поиска.

Прошептав заговорщически «спасибо», я побежала к своим каталогам. Было там что то, что я откладывала именно, потому что не смогла определить народность текстов. А вот и оно! Древний фолиант 15 века, написанный на неизвестном мне языке и, судя по всему, еще и зашифрованный. Если я смогу расшифровать эту книгу, то это, пожалуй, станет вершиной моей карьеры историка! Найдя на полках нужный мне контейнер, я, сгибаясь под тяжестью своей древней ноши, на пределе скорости тащилась в сторону профессора. Дождавшись, когда он меня заметит, я поздоровалась и объяснила свою проблему.