Из снастей, чтобы удить удачу в телефонной будке, у меня были монетка и визитка конторы Total Recruitment Team.

Рыбалка шла так себе. Гудки длиннее, чем эхо на открытой воде. Зеро вместо ответа. Я пробовал вновь. Перед школой. На перемене. После занятий. Ноль.

Несчастливая монетка падала обратно в ладонь, и я брел домой мимо витрин благотворительных секонд-хендов, прозрачных витрин риелторских агентств и угловых пабов, что скрепляли линии разбегающихся улиц.

Я спускался к подножию моста Патни, шагал мимо каменной башни церкви Всех Святых и волочил кеды по набережной Бишопс-Парка.

Я находил пустую скамейку. Палило солнце, щетинился ветер, истерил дождь. Я сидел на скамейке и ждал 07:45 после полудня – контрольной отметки, рубившей на плахе заботы дня. Пора идти в резиденцию Вудхэдов. Лучше так, чем лишний час в заточении каморки.

До полуночи я перился в телик, слушал звуковую дорожку секс-сеанса, дожидался Мэтти, забирал от него на память какую-нибудь словесную диковину – meh, totally skint untill payday! – а взамен открывал доступ к аварийному выходу, чтобы в семействе Вудхэдов царили невинность и достойная рента с неотчуждаемого права на частную жизнь.

Из телефонной будки я набирал и КД. Та еще мука. Она только и говорила про экзамены, тесты, стажировку… о том, как много ей предстоит сегодня, но еще больше – завтра. У нее был план на три лета вперед и, кажется, на следующие пятьдесят пять лет тоже. Она знала, кем хочет стать, и это убивало меня. Как ты можешь знать наверняка до того, как ты попробовал, сечешь?

– Зачем звонишь, если не говоришь и слова?

Язык точно прибили к нёбу. Лишь бы не проговориться о настоящем плане на лето.

Угу, ага, нормально. Это все, что я сообщал. Хорошо, что у меня не было денег, иначе я забрасывал бы монеты в щель и молчал бы наедине с ней целую вечность. Ведь слушать ее голос – точно песню на чужом языке: слов не понять, но какая музыка.

– Мне правда пора. Экзамены. Ну скажи хоть слово! Угу. Ага. Ок. Как же иногда стыдно быть самим собой.

Я пялился на Люси. Она прижала золотые ягодицы к пальме. Люси говорила: позвони лучше мне. Новая блондинка в городе. Никакой спешки. Ролевые игры. Полная доминация.

Я добивал чертову дюжину бесплодных звонков в Холборн.

Гудки.

Монетка в металлическую щель.

Гудки.

Монетка в ладонь.

Сансара провернула оборот. Будущее закончилось.

Щелк. Кто-то снял трубку.

– Добрый день. Меня зовут Сашаа, я…

– Говори.

Впопыхах, глаголы шиворот-навыворот, предлоги вразнобой, порядок времен в эпилептической судороге… Короче, бездельник, я выдал легенду примерно так: мы сказали в Москве, что я искать работу, звонить вам говорили, найти две недели.

В трубке гудело дыхание незнакомца из Холборна. Секунда надежды не подчинилась ходу времени и застыла как вкопанная.

Ну же, не молчи! Разнорабочий мечтаний, сторож чаяний и лакей предвкушений. Я готов к любой почасовой работе.

– (отрыжка) …Тебя обманули. Мы не занимаемся приезжими.

Вот и вся история. Опять гудки. Монетка в ладонь. Вторая попытка. Ответ – зеро. Сматывай удочки. Великая рыба удачи нырнула на дно, в темные и ледяные воды.

Я побежал в парк. Рухнул на лавку. Пульс молотил по вискам. Передо мной мелькали икроножные мышцы бегунов. Зелено-синие вены на ладонях, что взбухли от натянутого поводка. Слюнявые и темно-коричневые губы псов. Огни светоотражателей в спицах крутили колесо драхмачакры… Это жизнь мелькала передо мной.