– Поэтому на острове Буяне решили заложить великий храм. А недалеко от нового храма, на самом краю у обрыва, князья с богами и уговорились. Вот поэтому девы и отправляются к богам выполнять уговор с этого самого места.

В этом месте глазки деревенских девок заблестели. В грезах каждая из них под представила себя на моем месте. Дурехи, я бы с радостью поменялась с любой из них местами. Жаль, что кровь не подменить княжескую.

– Князья уже тыщу лет дарят дочерей. Древний старцы сказывали, что мост был, но враки это. Всегда девы уходили через воду, как через утробу матери земли.

Я бездумно слушала и не знала верить или нет. Страх крепко держал за душу, не давал вздохнуть вольно. Мешал влюбиться. Парализовывал волю. Неужто умереть придётся по воле родного отца.

Злосчастный день настал. Меня с Маринкой и Олькой привели загодя, на зорьке. Робкие лучи солнца едва коснулись тёмной гладит неба. Мы зябко кутались в накидки. Подготовка к празднику шла полным ходом. Волхвы развели костры. Служки расставили лавки. Для князей, с боку от лавок соорудили помосты на возвышение. Князья сидели ближе всех к краю пропасти. Младших княжеских дочерей усадили отдельно от простого люда, перед княжьим помостом. Девочки одна младше другой. Все беленькие, светленькие, пухленькие, глазки голубенькие. И только я выделялась на их фоне. Чернявая, худенькая. Кожа да кости, как кричала мне в спину Любавка.

Стражники притащили три больших барабана. Важные напыщенные служители культа неустанно работали руками выдавая чёткий ритм. Весна выдалась холодная. Промозглый ветер пробирал до костей. Люд жался ближе к ритуальным кострам. На краю поляны, там где начинался обрыв шумел океан. Вода была не спокойна. Волны вскрывались белыми барашками. Обрушивали всю ярость богов на заговоренную скалу.

Когда солнце стояло над головой Верховный Волхв начал обряд. Аню привели босой, в простой белой рубахи до пят. Венок засушенных алых цветов на голове. Светло русые, почти белые волосы распущены и спадали до колен. Красивая. Молодая. Бледная. Она безразлично смотрела в даль на бушующий океан. Приехавшие Князья зашушукались, переглядывались, да лыбились.

– Красна.

– Примут.

– Гарна княжна.

И совсем не к месту, женский шепоток.

– Жаль дивчину.

– Сгинет бедняжка.

Отец встал. Нарядный кафтан распахнут на груди. Глаза неотрывно следят за Анютой. Кулаки сжаты. Ярополк вышел на середину. площади. Барабаны смолкли. Волхв Каспар встал рядом с князем. Его, нарядный алый плащ, укутывал до самых пят. Старый, дряхлый, он еле передвигал ноги. Наш волхв склонив голову стоял поодаль, возле самого края и пожирал глазами Анюту. Каспар простер руки к небу начиная обряд.

Толпа зашумела, всяк хотел подойти поближе и прикоснуться к невесте богов. Стражники безостановочно работали плетками. Свист хлестких ударов разрезал плотный воздух. Били в пустую, для острастки, не задевая. Но вот самый смелый пригнулся и прыгнул к Маринке. Коснулся её подола. Та завизжала, как одержима. На спину несчастного опустились сразу три плети. Брызги крови веером разлетелись в стороны, пачкая нарядные белые сарафаны княжон. В воздухе запахло кровью. Толпа стихла. Свист кнута ещё пару раз щелкал, отгоняя любопытных.

Анютку поставили у края обрыва. Ветер трепал волосы. Сестра обернулась и нашла меня глазами. Она плакала. Следы слез, мокрыми дорожками блестели на щеках. Я хотела ей улыбнуться, поддержать, подарить надежду. Она не умрёт. Она идёт замуж. Ей в мужья достанется кто-то из всесильных богов. Но слезы сомнения текли и по моим щекам. Я сморгнула и ища поддержки посмотрела на Ольку. Младшенькая сестрёнка тоже тихо плакала, и только Маринка злорадно хихикала. Остальные девочки были так юны, что вряд ли через год вспомнят этот день.