– Арина, дочка, посмотри на меня.

Теперь я могу противится, что еще он мне сделает. Два раза не убьет. Не повернулась к отцу. Не любит от меня.

– Арина, я пришел, что бы отдать тебе вещь твоей матери. Посмотри на меня.

– Ты столько лет хранил вещь чужестранной, грязной рабыни?

Я зло выплюнула слова, так часто осыпаемые мою спину Любавкой, а потом и Маринкой. Он тихо сел на край постели. Только сбитое дыхание и слышалось. Неожиданно его теплая тяжелая рука коснулась моего плеча.

– Зарина не была рабыней. Да, она дитя гор. Но не рабыня.

Он отнял руку и я изо всех сил сдержалась, чтобы не удержать ее. Отец не замечая этого, продолжил.

– Внучка местного правителя. Зарина не наложницей была, а первой женой. Посмотри на меня Арина. Ты на нее очень похожа. Такие же глаза, чернее ночи, и волосы подстать моему вороному.

– Мою мать звали Зарина и меня  значит назвали Ариной. В ее честь?

Я в первые слышала имя мамы. Зарина. В душе забурлило, тепло прилипло к сердцу. Мама. Зарина. Первая жена.

– Она сама долго выбирала имя, сверяла со звездами и советами рода.

– Где она?

Этот вопрос мучил меня всю жизнь. Нет её рядом. Нет её могилы.

– Знаешь, Любава ее боялась. Твоя мать могла разговаривать с умершими. Могла помочь словом, а могла и погубить. В тебе много ее крови. Сильной, вольной крови. Строптивой.

Я обернулась посмотреть, не лукавит ли он. В его голосе послышалась любовь. Он постарел за этот год. За год, как убил первую дочь. Седина покрыла виски, морщины залегли глубже. В руке вертел кулон. Красивый прозрачный камень обрамлен в серебряную, искусно переплетённую змейку. Голова змеи в открытой пасти и держал зубами камень. Цепка витая подставь кулону. Красиво. Я потянулась к вещице.

– Красивый. Почему раньше не показывал?

– Арина, жизнь очень сложная и тяжелая порой. Приходится жертвовать ради блага. Ты, как княжеская дочка должна понимать это не хуже меня.

– Да, мы должны жить и умереть ради племени. Так учил жрец.

– Да, поэтому я не могу отменить обряд.

– Поэтому ты убиваешь своих детей. Аню, меня, и Ольку. Марина же чистая княжеская дочка, не то что мы полукровки от рабынь.

Я выплюнула эти слова ему в лицо. Отец опустил голову и отвернулся

– Ты чисторождённая Княжна. Арина. А обряд, это не убийство. Испокон веков девы попадали к богам. Помнишь, мы проведывали старого деда Володимира.

Я задумалась. В памяти всплыл рослый голубоглазый крепкий седой муж. Шире в плечах отца да и выше почитай на полголовы.

– Да, помню. Жрец сильно кланялся, называл его правителем. Правда он не совсем и дед.

– Он последний истинный сын богов. Действительно рожденный на Ирии. Потом случилось, как он говорит затопление пути. Но путь в Ирий есть. И он в воде.

Я молчала. Какой смысл спорить. Я видела, вода поглотила Анютку. Нет больше смысла верить в сказку про жён. Отец протянул мне амулет. Мириады иголочек кольнули ладонь. Тепло потекло по пальцам.

– Чувствуешь, он живой. Зарина говорила, это связь рода. Амулет не даст погибнуть в воде. Она в это верила и велела отдать накануне праздника.

Отец встал и прошёлся по келье. Колени предательски захрустели. Князь стареет, словно простой смертный.

– Отец Зарины, верит в обряд. Он сам отдал ее мне. Хотел, чтобы в его роду родился сын бога. Он жив и приедет на праздник.

– Как умерла мама?

Отец смолчал. Не сказал ни как умерла, нигде захоронена. Но я увижу деда матери. Неужто он не поговорит со мной? Неужто не спросит с отца за маму?

– Амулет. Береги его и не отдавай никому.

Он надел камень мне на шею. Амулет с большим кристаллом внутри. Вот единственная надежда на жизнь.