– А с чего вы решили, что мы безграмотные? Вы же нас не знаете, – спросил кто-то.

– А мне и не надо вас знать. Безграмотны, хотя и учитесь в «хорошей» школе. Хотите убедиться? Извольте. Сейчас я вам дам коротенький диктант. И бьюсь об заклад – меньше 10 ошибок никто не сделает. А кто добьется этого выдающегося результата, заслуженно получит высочайшую оценку в два балла. Зато у тех, у кого таких ошибок наберется больше 15-ти, получит оценку -10. Хотите пари?

– А на что пари?

– Как на что? На щелбан. Но учтите – рука у меня тяжелая, и бить буду крепко.

Для демонстрации своей тяжелой руки, АМ (буду отныне называть его так – для краткости) снял пиджак и повесил его на спинку стула. Рукава рубашки под ним были закатаны. И мы увидели, что при всей тонкости и кажущейся хрупкости его фигуры, руки у него сильные и жилистые. Мужские руки, как говорит Анька Дронова.

– Так-с, не вижу желающих побиться об заклад. Что ж, тогда приступим.

– Погодите. А хорошая новость?

– О ней вы узнаете по окончании диктанта.

– Ну-у, это же долго, – недовольно загудел класс. – Пока вы проверите, пока поставите отметки – неделя пройдет, а то и больше.

– С чего вы взяли, что я буду читать ваши тетрадки? Я этого дела не люблю, – удивился АМ.

Тут уже удивились мы:

– А как же вы узнаете результаты?

– Очень просто. Когда диктант закончится, вы сами его проверите.

– Как это сами?

– Я зачитаю самые трудные места, а вы отметите, сколько ошибок понаделали.

– А если мы вас обманем? Просто исправим ошибки, а подчеркивать их не станем?

– Нет, вы не унизитесь до этого. Да и ради чего вам меня обманывать? Чтобы получить двойку, а не минус десять? Вам же самим будет любопытно узнать свой настоящий уровень. Это эксперимент. Договорились?

***

Мы с азартом закивали. Диктант, действительно, оказался коротким – всего-то с десяток предложений. Не успел прозвенеть урок на перемену, как я обнаружила у себя 12 (!!!) ошибок и сама же, руководствуясь указаниями АМ, вывела себе оценку: +1. И это был, кстати, второй результат. Выше, получив +2, оказалась только эта зубрила Ленка Павлова, допустившая «всего лишь» 10. У остальных было больше 15 ошибок. Мы были поражены бездной открывшейся перед нами неграмотности. Но всю перемену посвятили вовсе не пробелам в нашем образовании, а обсуждению нового учителя. И сошлись во мнении, что «он ничего».

– Похоже, скучно не будет, – подытожила Элька.

Прозвенел звонок, и мы дружно потянулись в класс, чтобы узнать «хорошую новость». Мы напомнили АМ, что с нетерпением ее ожидаем.

– Ах, да… – протянул он. – Что ж, начну издалека. Вы книжки читаете? В смысле, для души?

Руки подняли почти все.

– И что же вы читаете? Я спрашиваю только о худлите. Вернее, о том, что вы под ним понимаете. Бьюсь об заклад, что это детективы или низкопробная фантастика. Девочки, конечно, зачитываются еще любовными романами. Так ведь?

– Это как считать – низкопробное или нет? О вкусах не спорят, господин учитель, – съязвил Славик Скворцов, мой давний, еще с 7-го класса, воздыхатель.

– Э, батенька, тут вы не правы, о вкусах (и, может быть, только о них) еще как спорят! – АМ, как вскоре выяснилось, употребил одно из своих любимых словечек. Уже через месяц мы стали вплетать в свою речь, где ни попадя, этого «батеньку», добавив к нему еще и «маменьку» при обращении к особам женского пола.

АМ продолжал:

– Назовите своих любимых писателей. Но чур – не произносить при мне такие имена, как Дарья Одинцова или Сергей Ульяненко. Не будите во мне зверя. За такое буду беспощадно карать! Увижу у кого в руках подобную книжку – считайте, что четвертные оценки снижены на балл.