– Не заводись, Майкл!

Куда там! Меня уже несло вовсю, и я продолжил «гонку»:

– А в-третьих, и в самых главных, я так понимаю – в качестве мужа, значит, я не интересен. Тебе, вишь, перспективного «ботаника» подавай. А я только как «бычок-первопроходец» нужен что ли?

– Нет, не то, не то ты говоришь, honey, – попыталась сгладить Светка, – ты не так всё понял.

– Да как раз всё, что надо, понял! И очень хорошо! – меня уже было не остановить. – Мне такие расклады не в кайф! Ясно!?

Светка заморгала глазами. Она явно рассчитывала на что-то другое…

– Тебе неинтересно мое предложение? – она была готова натурально расплакаться.

– Хм, – усмехнулся я, – что-то много стало в последнее время всякого рода «предложений». Мне тут намедни уже сделали одно…

– Что ты имеешь в виду?

– Не важно! – махнул я рукой. – Это я так, к слову. Свет, вот скажи, а что ты себе думала, говоря мне всё это?

– А разве ты этого не хочешь, Майкл? – Светка опять часто заморгала, не замечая, что я снова «завелся» на ее слова.

– Вот, блин, она думала, что меня прям осчастливит пересыпом! Тоже мне – «приз»! Знаешь, что, honey, – передразнил я подругу, – иди-ка ты в тохет вместе со своим «предложением» и со своим умным женихом! Счастья вам! Мазл тов!

– Что-что, куда? – переспросила моргающая Светка.

– У женишка спроси! – огрызнулся я. – Он тебе переведет!

Я долил весь остававшийся коньяк себе и залпом выпил. Затем, кинув в рот лимонный ломтик, встал из-за столика и поспешил к выходу.

В дверях всё же оглянулся. За столиком, уткнувшись себе в локоть, содрогалась в рыданиях Светка… У меня защемило в груди – невообразимая жалость к ней охватила меня в тот момент. Но я решительно открыл дверь на улицу…

…Вечером Светка мне позвонила. (Видимо, уже отошла от эмоций).

– Майкл, извини меня, пожалуйста, за сегодняшнее, – начала она, – и забудь наш разговор. Его не было. Хорошо?

Я тоже ни одной голосовой ноткой не выдал оставшегося неприятного осадка.

– Хорошо, Свет. И ты меня извини, если наговорил чего лишнего и обидного в сердцах.

– У нас роспись через три недели, пятнадцатого, в «Грибоедовском» в два часа. Потом традиционный объезд города на машине, Борис «Чайки» заказал, потом в пять вечера банкет.

– Где отмечать-то будете?

– В «Украине». Там у отца метрдотель знакомый. Хотели в «Филях», но там бармен – дядя Марат, помнишь его, конечно, в отпуске, или еще где…

– Хорошо, что не у нас в «Филях», а то бы все стекла у Марата побил, – пошутил я.

– Да ладно, – усмехнулась Света. – Тебе приглашение присылать или так придешь, honey? Ты же, как никак, друг детства…

– Нет, извини Свет, не приду. Во-первых, пятнадцатого я занят – у меня тренировка. А во-вторых… Ну не важно, что во-вторых…

– Ясно, – отозвалась она, и помедлив, вдруг спросила, – хочешь, я всё отменю?

– Да нет, Свет, чего уж тут отменять, раз ты всё обдумала и решила. Еще раз – совет вам да любовь. Правда, рад за тебя, и совершенно искренне поздравляю. Чего мне твою жизнь и судьбу ломать, если я в себе не уверен? Всё равно быть тебе женихом, во всяком случаем, в обозримом будущем не смог бы… К тому же, еще раз извини и не обижайся, пожалуйста, я к тебе очень хорошо и с нежностью отношусь, но чисто по-дружески, понимаешь…

– Понимаю, – ответила Света, – не продолжай. А что у тебя, кстати, с Еленой Юрьевной – синхронисткой, любовь-морковь или так, несерьезно?

– Вот, блин, ничего не скрыть в альма-матер, прямо как у бабушки в деревне! Все, ядрена шишка, всё знают! Я вот, только не знаю…

– Да ладно, не заводись опять. Это я ведь так, к слову, – вздохнула Светка и вдруг прибавила. – Я теперь знаю, какое будет у меня платье на бракосочетании… Ладно, пока… И тебе счастливо, honey!