- Ираклий вернётся только завтра, а к этому времени…

И замолкает.

Тишина режет слух. Нам всем понятно, что Киллиан имел ввиду. Не нужно уточнять.

- Как знаете, но я – спать, - поднимается Джимена, поправляя съехавшие с плеч лямки лифа. – И, если что, я категорически против. Так и передайте брату.

В спальне меня накрывает что-то типа апатии смешанной с отчаянием.

Из мыслей не идёт этот Ираклий и его стервозная подружка. Даже не думала, что у меня такое развитое воображение – картинки того, чем они сейчас могут заниматься (и скорее всего занимаются) так и пляшут перед глазами.

Мерзость!

Засыпаю ближе к утру, но не надолго. Меня будит кошмарный смех Иветт. Смотрит на меня из окна Ираклия и выкрикивает, полная хвастовства, - ему нужна только я, поняла? Думала, что Ири в тебя влюбится? Ха-ха! Жалко даже тебя! Не рассчитывай на взаимность, дурочка! Он мой!

Дёргаюсь как от удара и действительно бьюсь ногой о подлокотник кресла.

Распахиваю глаза и понимаю две вещи: что это всё мне только приснилось и что я развернулась во время своего кошмара поперёк кровати.

Хотя, нет.

Три.

И третья истина страшнее всего - я и правда влюбилась в Ираклия. Втрескалась по уши.

И теперь…

- А это ещё кто? – доносится недовольный возглас через приоткрытое окно. – Джи, какого хрена у нас во дворе соседская псина? Смотри, она же всё загадила! Чёрт!

Ираклий матерится, я так понимаю, вступив в собачье дерьмо.

- Джи, твою мать! Ты опять забыла закрыть ограждение, что ли?

18. Глава 18

- Ты чего орёшь в пять утра? - поскрипывает сонным голосом Джимена.

- Собака, Джи! Вы совсем что ли за домом не следите, пока меня нет?! Нафига мне тут соседская псина?

- Это не соседей, у них другая порода, - отвечает вкрадчиво, как будто стараясь смягчить его гнев.

- Не соседей? Тогда откуда она?

Нет, он не успокаивается. Наоборот, становится ещё злее.

- Агата подобрала.

Сжимаюсь под одеялом.

Наверное, лучше, что он узнал это не от меня. Может пока дойдёт до спальни, немного остынет.

- Агата!!! Агата!!! Какого хрена ты приволокла эту псину?

Нет. Не остынет.

Спрыгиваю с кровати и отхожу к окну. Подальше. Так, чтобы между нами что-то было. Вот, кровать к примеру.

Врывается в комнату. Взъерошенный, вымотанный напрочь, судя по уставшему взгляду. И до чёртиков злой.

- Что. Это. Там. Во дворе? - выдяляет каждое слово. Слишком мягко. Притворно мягко. Так, что кровь холодеет.

- Собака.

- Я понял это! - бесится ещё больше.

- Я нашла его на улице. Раненого, чуть живого. Его хозяин избил. Не смогла пройти мимо…

- Я ненавижу собак! - срывается на крик.

- А я люблю, - прикусываю губу, стараясь не разреветься. Ну как можно быть таким чёрствым?

- Да. Отлично. Молодец! - театрально взмахивает руками. - Только не забывай, что это мой дом! И я тут…

- Устанавливаешь правила, - продолжаю вместо него. - Понятно. Я тебя поняла, - шепчу себе под нос и разворачиваюсь к комоду, на котором лежит моя сумка и та самая кофточка, в которой я пришла в этот его дом.

Хватаю вещи трясущимися руками и прохожу мимо него к двери.

- Ты куда? - хватает меня за запястье. Прикосновение резкое, неожиданное и, даже грубое слегка, но самые кончики его пальцев так нежно касаются кожи.

С ума сойти. Как такое возможно?

Выдёргиваю руку и хватаюсь за ручку двери. Неосознанно пошатываю её. Уже который день болтается, мог бы и закрепить. Хозяин, тоже мне!

- Ухожу.

- Куда, я спрашиваю?

Хороший вопрос.

- Туда, где не гонят больных и обездоленных.

Разворачивает меня за плечи и заглядывает в глаза.

Долго смотрит. И я как под гипнозом - тяжело оторваться. Какой же он, засранец, красивый!

- Знаешь, - начинаю вдруг. - Я считала, что ты… добрый в глубине души.