Вот он, итог моей клятвы Гиппократа, бескорыстно служить людям.

В тот день, когда Мина, Шура, девочки с бабушкой тряслись в грузовичке по пыльной дороге, он прочёл объявление – «Лицам еврейской национальности Кисловодска явиться в 5 утра по берлинскому времени на железнодорожную станцию для …заселения малонаселенных районов Украины».

Это была откровенная ложь. На самом деле весь древний народ с оккупированной территории собирали для окончательного уничтожение. В назначенный день и час в сопровождении охраны, всех, семьями с детьми и подростками загнали в товарные вагоны и на открытые платформы. Добирая людей на других станциях, эшелон остановился за городком Минеральные Воды у корпусов построенного до революции Стекольного Завода.

Резкая команды полицаев раздеться, сложить вещи и выходить из вагонов.

Несчастных погнали к противотанковой траншее. Грохнули первые выстрелы. Люди всё поняли, паника, крики.

– Нас Убивают, Спасайтесь …!!!

Молодые женщины подхватив детей на руки, бежали по полю, пытаясь спастись. Полицаи из местных, догоняли, били штыками, ножами, глумились, подтаскивали к яме и сбрасывали ещё живых… Дети, девушки, юноши, мужчины и женщины, люди преклонного возраста, были здесь убиты. За три дня глубокие противотанковые рвы, траншеи за Стекольным Заводом заполнились телами несчастных. В одну из траншей упал смертельно раненый Михаил…

Муж Веры до войны на срочной службе в армии сдружился с кабардинцем. После демобилизации так и остались друзьями. Посылали друг другу поздравительные открытки, приглашали в гости. И сейчас Вера очень надеялась, что они помогут на первое время.

Когда измученные женщины и их дети добрались до посёлка Майский, они стали расспрашивать жителей кабардинской части села о своём знакомом. Местные, традиционно недоверчивые к незнакомцам, после долгих расспросов показали дом, с которым было столько надежд.

Только вместо дома, груда безжизненных развалин. Рядом разорвалась немецкая авиабомба, друг Евсея погиб под обломками. Семья перебралась в землянку армейской траншеи и все пошли туда. Несмотря на то, что женщины были знакомы только по письмам и редким фотографиям, встреча получилась тёплой, душевной.

Память о мужьях, которым не суждено было встретиться, сблизила женщин. Накрыли стол, посидели, поговорили. Маленькие девочки очаровали всех, им предложили раз в день приходить за кружкой козьего молока. Коза-кормилица, мирно паслась за траншеями, или как шутили кабардинские друзья – ведёт разведку на «ничейной» полосе.

Друзья помогли найти приют в пустовавшем доме, в который никто не заходил, не мародёрствовал, не растаскивал имущество и не гадил. Всё, как было при хозяевах, так и оставалось на своих местах.

Показали где брать воду, как разжечь камин, принесли продукты на первое время, а если что надо, всегда помогут.

Бабушка Злата привычно взялась наводить порядок, убирать пыль, мелкий песок на подоконниках, снимать паутину, мыть посуду. Её заботливыми руками безжизненный дом становился чистым и уютным. В гардеробе нашлись ношеные женские национальные юбки, кофты. Переоделись, накрутили платки на голову. Ну, настоящие горянки, не отличишь от поселковых, у зеркала, может быть за всю войну расхохотались здоровым, жизнеутверждающим смехом.

В посёлке работал госпиталь, в который наши героические женщины устроились на работу. Горький опыт беженцев подсказывал, лучше не привлекать к себе внимания. Оформляясь на работу Вера умолчала о высшем медицинском образовании, представилась медсестрой, назвала простую русскую фамилию, распространенную в этих местах. Высшее образование и профессия врача могла привлечь внимание, а этого им было совершенно не нужно. В объяснительной указала, что документы погибли во время бомбёжки и пожара.