– Звони ему.

– А чего я?

– На мой номер он не отвечает.

– У тебя вон, сколько друзей, – я кивнул головой в сторону бандерлогов. – Пусть они позвонят.

– Как только я начинаю говорить, он отключается. Да и чего ты выёживаешься, звони, я тебе говорю.

Я покорился и набрал номер Фашиста. Я старался говорить быстро, без перерывов на ответы.

– Змитер, привет. Буду краток. Тут к нам в книгарню заявились четверо с битами и твой друг – дизайнер Денис. Настроены серьёзно…

Денис вырвал у меня телефон. Слава Богам, Фашист ничего ответить не успел.

– Слушай сюда, свинья, – сказал в телефон дизайнер Денис. – Если через полчаса ты не привезёшь мне все деньги, что должен, и ещё штукарь за тревоги, я разнесу эту твою книгарню. А твоему директору мы оставим, по крайней мере, одну биту и ты, наверное, понимаешь, где. Ты всё понял?

Я услышал, как Павлик сдержанно ответил: «Да» и замер. По этому «да» Дениска мог бы определить, что это не Димитров, и биту мне могли начать оставлять прямо сейчас. Вплоть до приезда Павлика.

Но дизайнер, видимо, всегда визуал, а не аудиал. То есть, ничего такого Дениска не определил и вернул мне телефон.

– Алло, – сказал я.

– Ну я всё понял, – ответил Павлик. – Ты сказал, их четыре?

– Да.

– Очень здоровые быки?

– Вовсе нет.

– Адрес Старовиленская, шесть, правильно?

– Да.

– Повыступай с докладом минут тридцать. Может быть, успеем быстрее.

– Слушаюсь, – ответил я и отключил связь.

– Ну чё? – дергано спросил Денис.

– Через минут тридцать, сказал, будет. Всё нормально, Денис, не будем делать друг другу нервы.

Я подумал о том, что если Паша сказал, что приедет, значит, Паша приедет. Но чем-то нужно было сейчас развлеч гостей.

– Не желают ли господа чаю, – как можно более радушно сказал я. Получилось всё равно не очень. Господа чаю не желали.

Мы постояли в молчании. Друзья Дениса стали разбредаться по книжному, рассматривать ассортимент.

В это время из офисной комнаты вышла одетая в пальто Веснина. Даша направилась к выходу.

– Куда? – спросил её один из тех бандитов, что стояли возле меня.

Очевидно, бандерлоги думали о том, что Веснина может пойти в милицию.

– А кто вы, собственно такой? Чтоб я отвечала на ваши вопросы? – без какого-либо страха ответила Веснина.

– Залезь в свою будку и жди, пока разрешат выйти, – сказал бандерлог.

Веснина с недоумением посмотрела на меня.

– Как ты с ней разговариваешь? – спросил я оппонента Весниной. Тут внезапно я понял, что никакого страха во мне нет. Кометой пронеслись все мои построения о страхе и любви, из-за которых я взялся за свою книгу. И тут же я понял, что я всё перепутал – не отсутствие страха делает возможной любовь. А присутствие любви растворяет страх.

– Чо? – сказал бандерлог.

– Благодарю, – сказала мне Даша и попыталась продолжить свой путь к выходу из книжного.

Бандерлог схватил Дашу за руку и с силой толкнул обратно к офису. Веснина со всего размаха врезалась в дверной косяк головой и согнулась пополам, держась за затылок.

Я стоял совсем рядом с происходящим инциндентом и в глазах моих потемнело. Я немного присел, чтобы вложить в удар всё своё тело и выстрелил прямым апперкотом в лицо бандерлога. Бандерлог с шумом рухнул на пол.

«Красавелло», – успел я ласково подумать о себе, а потом в глазах снова потемнело. Бандит, который стоял позади меня, сориентировался раньше всех и со всей дури опустил биту на моё плечо. В голову, нужно думать, он не целился, потому что таким ударом по голове меня можно было бы и убить. А так – внутри меня просто что-то поломалось. Я пока ещё не знал, что, но боль была такой, что я понимал хорошо, что где-то что-то там, внутри, разъединилось.