Сколько по времени Николай нежился в тишине, неизвестно. Часов у него не было, а сам бы он никогда не осознал даже примерно. Вдруг замелькали, как на ускоренной кинопленке, люди с флагами. Побежали такие же, как он, матросы к зимнему дворцу, полезли на ворота. Потом быстро замаршировали отряды пехоты, раздались пушечные разрывы. Опять какие-то люди с флагами, в форме. На короткое время картинка сменилась с военной на гражданскую. Заходили мирные люди. Потом снова загремели взрывы и какой-то непонятный свист, как будто что-то сбрасывали с неба. А по самому небу летали необычные самолёты. Потом опять колонны в военной форме прошлись торжественным маршем, побросали флаги с крестами и подожгли их. Потом ещё одно время ходили уже гражданские люди, в небо возносились залпы салюта, который освещал Неву разноцветными лучами. Ещё потом ездило и летало, сверкало, блистало, но не взрывалось. Мелькали люди, мамы с колясками детвора бегала и кричала. Появлявшийся шум, с его обилием не нравился Николаю, и он непроизвольно сморщил лицо.

Неожиданно картинка замедлила бег и остановилась на расплывчатом пока очертании. Резкость постепенно наводилась. Перед глазами матроса начал прорисовывается круглый стол, с разбросанными на нём предметами. Шум, пробивающийся в голову Николая, стал превращаться в музыку и льющееся с разных сторон пение. Что-то похожее он слышал на пластинках патефона. Здесь же тоже кто-то пел на непонятном языке, и в добавок, это пение сопровождалось неизвестными звуками. Наконец появился и другой край стола, а за ним и очертания человека, сидящего в кресле. За его спиной располагалось слегка зашторенное окно, из которого пробивался яркий солнечный свет. В этом свете не удавалось рассмотреть человека напротив, но зато были видны толстые прослойки дыма. Дым же этот имел очень странный запах, незнакомый матросу, но явно не табачный.

Буквально за минуту до этого, Серёга Бачалов сидел в кресле у себя дома за круглым столом, слушал «Pink floyd» и покуривал травку. Вообще ему нравилась более современная и динамичная музыка, но в момент расслабления «Pink floyd» помогал поймать нужную волну. Вот и сейчас он сделал последнюю большую затяжку, откинул голову назад и, прислушиваясь к мелодичной музыке, льющейся из его стереосистемы, начал потихоньку пускать струйку дыма вверх. Дым поднимался вверх к потолку, усеянному трещинами, сворачивался в клубок и потом медленно опускался слоями в солнечном свете. Серёга потянулся было к столу, что бы отправить докуренный косяк в пепельницу, как вдруг в кресле напротив начала прорисовываться странная фигура. За свои тридцать пять лет Сергей часто курил анашу и сегодняшний день не был особенным. Больше он ничего не потреблял, и такая галлюцинация его парализовала. Он бросил окурок в пепельницу, откинулся в кресле и стал вжиматься в спинку. Его голубые глаза были слегка посоловевшие от дыма, но это им не помешало округлиться до пятирублевой монеты. Сквозь дымовые слои отчётливо прорисовывалась фигура человека. В мгновение она стала совсем чёткой, и Серёга прочитал на бескозырке «Балтийский флотЪ», с твердым знаком на конце, что немного его смутило. Бескозырка же была одета на здоровую, угловатую, несколько дней не бритую, морду мужика с большими карими глазами. Над ними были плотные черные брови, на которых, казалось, держалась приспущенная бескозырка. Нос широкий, с ссадиной на переносице. Губы, пересохшие и растрескавшимися, находились в слегка приоткрытом состоянии. Подбородок поражал своей мощностью и переходил в такую же мощную шею. Тельняшка и фланка были затертые, что говорило о давности службы этого матроса. Глаза Сергея опустились по мощному торсу и застыли на руках, которые сидящий напротив положил на подлокотник. Руки были здоровенные и грязные. С черными полосками и черной грязью под ногтями. Сергей сидел и смотрел молча. Неожиданно захотелось закурить и поссать. В поле его зрения попала пачка сигарет «Петр 1», лежавшая на середине стола. Рядом с ней лежала и зажигалка. Сергей стал медленно наклоняться вперёд, и рука выдвинулась по направлению к пачке.