Маля была настолько счастлива и ошеломлена этими словами, что с трудом понимала, что происходит вокруг. Как представляли других учеников, что говорили им император с императрицей – всё для неё прошло как в тумане.

Затем всех повели в столовую. Там для торжественного ужина вместе с царской семьей уже были накрыты три длинных стола. За столами тоже все места для выпускников были расписаны. С одной стороны государя должна была сесть лучшая выпускница драматического класса, чтобы красивым и громким голосом прочитать молитву перед ужином, а с другой стороны руководство училища решило посадить отличницу пансионерку балетного отделения Скорсюк, и та уже несколько дней хвасталась перед всеми этой привилегией. Но император, войдя в столовую, опять нарушил распорядок.

– Где мадемуазель Кшесинская? – громогласно спросил он, усаживаясь во главе центрального стола. – Я хочу, чтобы она сидела рядом со мной.

Скорсюк передвинули. Но рядом с Матильдой император велел посадить цесаревича Николая, и Скорсюк ещё раз передвинули.

«Как в сказке!» – подумала Маля, сидя между государем и наследником престола.

– Только не очень-то флиртуйте, – обращаясь к сыну и выпускнице, сказал император.

Маля боялась поднять на наследника глаза. Она впервые чувствовала себя скованной рядом с молодым человеком. Перед всеми сидящими за столами стояли приборы для ужина и белые кружки из дешевого белого фарфора для чая.

– Наверно, дома вы не пьете из таких кружек? – вдруг спросил её цесаревич.

– Нет. Не пьем, – ответила Маля и посмотрела ему в глаза. Глаза у него были голубые-голубые, а взгляд проникал прямо в душу. Наследник улыбался, и эта улыбка была настолько обворожительна, что Маля просто утонула в её лучах. Она сразу же забыла о субординации. Скованность как рукой сняло. – Я сегодня тоже буду впервые пить из этих кружек, как и вы, ваше высочество, – кокетливо поведя глазами, добавила она.

– Как?! – воскликнул наследник. – Так эта «шикарная» посуда предназначена только для ужина с императорской семьей?

– Что вы! – залилась своим заразительным смехом Матильда. – Просто я не живу в училище. Я приходящая ученица. Я живу дома, а потому этой столовой не пользуюсь.

– Теперь я знаю, почему вы лучше всех танцуете.

– Почему? – заинтригованно спросила Маля.

– Потому что вы не пьете из этих чудовищных кружек, – выпалил наследник уже не в силах сдерживать смех.

Они оба расхохотались до слез над этой шуткой. Им теперь было всё смешно и стало так хорошо вдвоём, что они никого не замечали.

Члены царской семьи переходили от стола к столу, меняясь местами, чтобы никого ни за одним столом не обделить своей благосклонностью, и только цесаревич просидел весь вечер рядом с Матильдой.

– В первый раз я увидела вас, когда вы были ещё совсем мальчиком, вы с братом смотрели в театре балет «Конек-Горбунок», – сообщила она ему. – Я сидела тогда под колосниками в актёрской ложе. Оттуда зала не видно, так я чуть не вывалилась из неё, чтобы вас разглядеть!

– Сколько же лет вам тогда было? – улыбнулся наследник.

– Шесть. А вот уже потом, во время учёбы в училище, я видела вас на всех премьерах. Ведь нас часто занимали в ролях маленьких фей и пажей. К этому времени вы уже повзрослели, стали наследником престола и превратились в настоящего принца, о котором может мечтать любая «спящая красавица».

– Кстати, я был на премьере «Спящей красавицы», – воскликнул наследник, польщённый словами девушки. – Если не ошибаюсь, это произошло в январе этого года?

– Совершенно точно, ваше высочество.

– А кого вы изображали на сцене в тот раз?