– К тому времени я стану дожем.

– Что?! – Ее крик эхом отдался в стенах длинного коридора.

– Кроме меня наследников не осталось. Кого еще могут выбрать? – с усмешкой проговорил он.

– Чайз, Чайз, милый… я тебе никогда не лгала. Ты же знаешь, что Пьеро не твой отец.

– Зато ты лгала остальным. Дож меня признал. Не хотел говорить всем, что его жена спуталась с другим мужчиной.

Пьеро бы хватило нескольких слов, чтобы поставить сына на место. Ей – нет. Однако Оливия сдержалась и не закричала.

– Ты давно смотрел в зеркало?

Чайз рассмеялся.

– Веристы называют меня «маленький Кулак»!

Дружба их сына с солдатами гарнизона была первой причиной бесконечных семейных ссор. Даже запрет на ношение кинжала не вызывал столько протестов. Чайз заявил, что учит вигелианский. Оливия была против. Только теперь она поняла: если ледяные демоны сообразят, что он сын лорда крови, они будут выполнять его приказы, и тогда мальчик станет опасен.

– Решение принимает Совет.

– Пьеро меня признал! – закричал Чайз и остановился. – Они не посмеют выбрать другого!

Она повернулась к нему лицом, чувствуя, что тонет. Почему ей не приходило в голову, что рано или поздно Чайз захочет власти? Неужели в этом причина его хорошего поведения?

– Стралг… – выдавила она. – Твой отец забрал меня силой и семь шестидневок держал меня в плену, насиловал, оскорблял и забрал у меня грудную дочь. Отпуская меня домой, он сообщил, что я беременна мальчиком – так ему сказали прорицательницы. Поскольку мои дети были у него в заложниках, он обязал меня выносить и родить сына, а Пьеро – воспитывать тебя как родного, иначе он убьет всех четверых.

Сын Стралга пожал плечами.

– Получается, у него не было выбора.

Действительно, с какой стати Чайзу испытывать благодарность?

– У Пьеро был выбор, потому что я не рассказала ему об угрозе Стралга. Он знал, что ты не его сын, но ты был ни в чем не виноват, поэтому он оставил тебе жизнь. Он растил и любил тебя. Когда тебя еще можно было любить.

Оливия сразу пожалела о своих словах. Чайз был даже слишком любимым сыном. Когда у них отняли детей, им больше не о ком было заботиться, и они страшно его избаловали. Теперь же родительская слабость принесла ужасные плоды.

Неожиданный порыв ветра загасил огонек ее лампы.

– Ты сама призналась, – голос Стралга эхом разнесся в темноте, – что Кулак хотел, чтобы я родился. Выходит, он решил сделать меня дожем Селебры.

Нет. Стралг лишь продемонстрировал Пьеро свое презрение, отпустив Оливию беременной, но она не могла сказать это Чайзу.

– Совет знает, что для них хорошо, – заявил Чайз. – Они будут делать то, что велит мой настоящий отец, как делал твой жалкий бесхарактерный муж. – Ненавистный голос сорвался на визг. – Мой настоящий отец велит им выбрать меня! И если ты будешь хорошо себя вести, возможно, я позволю тебе водить во дворец мужчин!

Пока Оливия мучительно придумывала подходящий ответ, любой ответ, она вдруг вспомнила, что идет на встречу с Марно Кавотти. Если Чайз Стралгсон увидит хотя бы намек на то, что Мятежник во дворце, он быстрее молнии помчится в бараки вигелиан на другой стороне улицы, чтобы получить обещанную награду.

Он молча развернулся и бросился бежать. Она заметила его тощую тень в тусклом свете в конце коридора, когда он свернул за угол и влетел в Зал с Колоннами.

Ураган постепенно отступал. Одну из больших ставен на колоннаде открыли и сдвинули в сторону, чтобы впустить внутрь проблески серого света и напитанный жаром воздух. Ливень на внешней террасе превратился в мелкий дождик. Заставив себя идти спокойно, Оливия вошла в Зал, где уже ждали трое человек.