Доктор Хустино сделал ей рукой знак потерпеть, пока он разговаривал с пациенткой.

– Придется лечиться от катара, донья Эльвира. Я пропишу вам сироп, а вы отлеживайтесь и пейте наваристый куриный бульон. Если начнется лихорадка – обращайтесь незамедлительно.

– Не могли бы вы, донья Ана, прописать мне лучше каких-нибудь трав? У моей соседки Франциски от сборов, которые дала ей ваша супруга, прошел живот. К тому же, доктор, в последний раз этот сироп обошелся мне в полторы песеты, а мокрота мучила еще два месяца. Если вы не против, то в этот раз я бы попробовала травы доньи Аны, которые к тому же ничего не стоят.

– Сейчас соберу мешочек и принесу, – отозвалась донья Ана. – От мокроты хорошо помогают бурачник лекарственный и розмарин.

– Ана! – возмутился доктор Хустино, упершись руками в бока.

Та улыбнулась и, взмахнув юбками, выскочила из приемной. Заплатив доктору за осмотр, донья Эльвира вышла вслед за ней.

Оставшись с отцом наедине, Мар стала рассказывать ему о случившемся в церкви. Вдруг в прихожую ворвалась, вся дрожа, Фрисия Нориега, укутанная в толстое коричневое пальто.

– Господи Иисусе, ну и холод, – произнесла она, входя в незапертую приемную. – Я уж и позабыла, какие здесь зимы.

Заметив на лице доктора Хустино удивленное выражение, она спросила:

– Как, доктор, неужели вы меня не узнаете?

Опомнившись, доктор Хустино подался ей навстречу и протянул руку.

– Как же, донья Фрисия, вы за эти годы ничуть не изменились. Вы, слышал, прибыли к нам несколько дней назад. Что вас сюда привело?

– Щекотливые вопросы, доктор, требующие личного присутствия. Нужно продать земли и придумать, что делать с нашей старой виллой, пока не сгнила. Но надолго мы здесь не задержимся – может, на пару месяцев.

– Что ж, чем в таком случае могу быть обязан? Вам нездоровится?

– Ничего подобного, хотя путешествие на корабле – то еще мучение, даже первым классом. Океан так и штормило. Отвратительно: для него что бедные, что богатые – все одно.

Доктор Хустино улыбнулся и предложил ей присесть.

– Ну раз вас ничего не беспокоит…

– Не буду ходить вокруг да около, доктор. Мы строим в асьенде медицинскую часть.

Сидевшая на стуле Фрисия нарочито замолчала, наблюдая за его реакцией.

– Очень за вас рад. Такая крупная асьенда, как у дона Педро, нуждается в подобных вложениях.

– Безусловно. Раньше у нас имелось нечто вроде деревянного барака с койкой, и раз в неделю из Сагуа-ла-Гранды к нам приезжал врач.

– Что же вы делали с больными все остальное время?

– Молились за них, доктор, что ж еще. – Фрисия загоготала и на мгновение бросила взгляд на Мар, которую она с тех пор, как вошла в приемную, намеренно не замечала. – Собственно, именно поэтому я и пришла.

– Я вас не понимаю.

– Не беспокойтесь, сейчас поймете. Дело в том, что медицинская часть будет готова уже к моему возвращению, и нам нужен опытный врач.

Доктор Хустино потер лоб рукой.

– Вы предлагаете мне должность врача в асьенде?

– Совершенно верно.

Несмотря на всю серьезность заявления, доктор Хустино от души рассмеялся.

– Что ж, в таком случае мне очень жаль, но я вынужден отклонить ваше предложение.

– Я вам, доктор, еще ничего и не предлагала. – Фрисия на мгновение замолчала и, расправив плечи, осмотрела стоявшую на столе корзинку с тушками кролика и двух голубей. – Полагаю, муниципальные власти по-прежнему выдают скудное жалованье, как и шестнадцать лет назад. А весь заработок, который вы получаете здесь, у себя в приемной, берете натурой. И это не говоря о том, что в народе еще жив обычай идти к цирюльнику прежде, чем к врачу. Боже святый… до чего же мы в некоторых вещах еще отстаем…