Я смотрю на вещи очень прямо. Я не вижу из этого разговора, почему Бо мог быть удовлетворенным, – но он явно был удовлетворен, потому что с большим почтением откланялся и уехал.

Несомненно, что-то упущено, что-то существенное упущено… и так всегда происходит. Человек, который не понимает, который не испытал медитацию сам, расскажет обо всех деталях, которые являются побочными продуктами, и забудет про медитацию.

Это случалось столько раз, в стольких традициях, что может считаться правилом. Например, Махавира… Его ученики, его последователи считают вот уже двадцать пять веков, что он учил ненасилию, что он учил нестяжательству, что он учил быть подлинными и правдивыми.

Все это и есть побочные продукты. Но джайнские монахи следовали этому, и я видел их лица: на них не было никаких признаков радости, осуществления, удовлетворенности, достижения какого-нибудь великого безмолвия, спокойствия или блаженства. Они выглядят совершенно сухими, мертвыми. Хоть они и следуют дисциплине, и стараются делать это как можно точнее, они просто упускают основу.

Все эти три вещи – ненасилие, нестяжательство, подлинность и правдивость – возникают без всякого усилия с твоей стороны… если ты преуспел в медитации.

Человек медитирующий не может лгать.

Человек медитирующий не может повредить никому; потому он и ненасильствен.

Человек медитирующий знает прекрасно, что все вещи преходящи. Ты приходишь в мир ни с чем, и тебе придется уходить из мира ни с чем; поэтому ты можешь пользоваться вещами – но ты не можешь владеть ими. Ты можешь пользоваться вещами точно так же, как пользуешься вагоном в поезде. Просто потому, что ты сидишь в вагоне, ты не станешь заявлять, что ты владелец поезда! Ты воспользовался им на время; на одной станции ты входишь, на другой станции ты выходишь.

Жизнь надо принимать точно так же. Все, что жизнь предоставляет тебе… пользуйся этим, но не становись собственником. Не цепляйся ни за что, и тогда если что-то уходит из твоих рук – ты не огорчен, ты не расстроен; ты не станешь думать о самоубийстве только из-за того, что обанкротился, или из-за того, что твоя жена сбежала с кем-то.

Я слыхал о мужчине, который пошел на почту и обратился к начальнику почты: «Пожалуйста, запишите, что моя жена сбежала». Начальник почты сказал: «Сожалею, что ваша жена сбежала. Наверное, вы так расстроены, что не замечаете: это почтовое отделение. Полиция как раз напротив – вам туда». Тот сказал: «Я не пойду туда, и я знаю, что это почта, потому и прошу вас принять заявление».

Начальник почты сказал: «Это странно. Вам известно, что это почтовое отделение, и все же вы пытаетесь мне сообщить, что ваша жена сбежала с кем-то».

Тот сказал: «Да, семь дней тому назад. И я не собираюсь в полицейское управление, потому что, когда она сбегала в последний раз, я сообщил об этом в полицейское управление, а те идиоты привели ее обратно. На этот раз я промолчал семь дней, чтобы дать им уйти как можно дальше. Но потом меня начала мучить совесть и я подумал: «Это неправильно. Я должен хотя бы сообщить». Я и подумал, что лучше сообщить об этом в почтовое отделение. Примите заявление и освободите меня от угрызений совести».

Начальник почты сказал: «Вот так странно. Если так обстоят дела, тогда зачем волноваться? И хорошо, что она сбежала».

Тот сказал: «Я не волнуюсь за нее; меня волнует мужчина, с которым она сбежала. Что будет с беднягой? Я привык к ней; он новичок. Она же прикончит его. Семь дней прошло, и ничего не слышно».

«И вы ничего не чувствуете – ну хоть что-нибудь?» – спросил почтмейстер.