Суть буддийской философии – это просто Випассана: одним словом, медитация.

Все остальное вторично и несущественно. Все, что говорит Да Хуэй, несущественно: Не совершать никакого зла, практиковать все добродетели – это не учение Будды.

Вот где Будда уникален – отличается от любого другого мастера в мире: его учение можно свести к единственному утверждению: «Будь безмолвным, выходи за пределы ума, тогда все, что ты делаешь, – хорошо».

Бо сказал: «Даже трехлетний ребенок может сказать это!»

Мастер сказал: «Хотя трехлетний ребенок и может сказать это, восьмидесятилетний старик не может этого выполнить».

Это верно, поскольку единственный способ выполнить это не упомянут. Единственный способ выполнить это – безмолвие.

Из безмолвия распускаются все цветы.

Даже восьмидесятилетнему старику трудно не совершать никакого зла и практиковать все добродетели, потому что они – побочные продукты. Ты не можешь делать ничего того, что является побочным продуктом. Тебе нужно идти к корням.

Для примера я расскажу вам… я вспомнил маленький случай из жизни Мао Цзэдуна, когда он был совсем молодым, а его отец уже умер. Его мать очень увлекалась выращиванием роз всех оттенков и разновидностей; она была большим эстетом и создала прекрасный сад вокруг дома.

Ее сестра сильно заболела – а мать очень заботилась о своих розах. Мао был совсем молод, не больше двенадцати лет. Он сказал: «Не беспокойся, мама. Ты можешь идти – ведь это всего на несколько дней; побудь со своей сестрой. О саде позабочусь я».

Мать ушла, а Мао проявил столько заботы, что ты и представить себе не можешь; целый день с утра до вечера он смотрел за розами. Но это было очень странно: они умирали – деревья умирали, цветы умирали – он и представить не мог, что же ему сказать, когда мать вернется. Весь ее сад выглядел необитаемым – а сын делал столько тяжелой работы. Прибыла мать. Она оглядела сад и рассмеялась, потому что Мао стоял там со слезами на глазах. Он сказал: «Я работал беспрерывно с утра до вечера». Мать сказала: «Я так и знала, что это произойдет, – не беспокойся. Я подошла неслышно, встала у ворот и наблюдала, что ты делал».

Что же он делал? Он промывал водой каждый цветок, убирал пыль с него маленькой кисточкой. Естественно, все цветы… он проявлял огромную заботу, но, ухаживая за цветами, ты должен позаботиться и о корнях. Тебе не нужно волноваться о розах, они сами позаботятся о себе; позаботься только о корнях. Он никогда не беспокоился о корнях – он и понятия о них не имел. Его никогда не интересовали корни; он просто мыл цветы.

Деревья умерли, цветы умерли, и бедный мальчик был в полнейшем расстройстве. Мать сказала: «Я видела… стоя за оградой, я просто хотела посмотреть, что же происходит, и я увидела, что ты погубил целый сад! Но нет нужды причитать и плакать».

Мать сказала ему: «Это и есть то, что человеческие существа делают повсюду в мире. Каждый заботится о цветах и никто не интересуется корнями. А все дело в корнях. Цветы появляются сами. Никакой особой заботы для них не требуется».

Поэтому без медитации даже восьмидесятилетний старик не может выполнить этого, хотя это так просто, что и трехлетний ребенок может сказать это. Мастер сказал: «Хотя трехлетний ребенок и может сказать это, восьмидесятилетний старик не может этого выполнить». Тогда Бо поклонился и уехал.

Это незаконченное изречение. Он, очевидно, услыхал его от кого-то – из вторых, третьих рук, – потому что старый мастер Дао Линь не мог оставить без упоминания корни. Если не упомянута медитация, то там нет и речи об учении Гаутамы Будды. И он, должно быть, упоминал о ней, иначе Бо не откланялся бы перед уходом. Бо был совершенно удовлетворен, но в том разговоре нет никакой причины для удовлетворения.